Начало

Особист не знал, что ответить, стоял и боялся рот раскрыть. Слишком пьян был. А вот капитан был смелый. Быстро придя в себя, начал возмущаться.

– А кто вы такой, что себе позволяете?

– Так это ты бойцов снимаешь с участка, наиболее подходящего для прохода диверсионных групп? – не отвечая на вопрос капитана, давил свое Истомин.

– Что? О чем это вы? – капитан растерялся.

– Как это о чем. Кто сейчас у тебя на стыке с соседями. Ни одного наблюдателя! А зачем ты их снял?

– Я никого не снимал, о чем вы?

– Так, капитан, ты арестован. Два часа назад в вашем районе, немецкими диверсантами было организовано нападение на сотрудников госбезопасности. По показаниям пленных, им помогал кто-то из наших. У меня есть подозрение, что это ты, капитан.

Остальное, я видел как в замедленном кино. Капитан выхватывает из кобуры ТТ, Истомин толкает меня в сторону. Я падаю и вижу, как майор тоже выхватывает ствол. Началась стрельба. Первым рухнул особист, его убил капитан, затем и сам повалился на пол. Майор Истомин медленно опустился на стул. Я увидел, как он прижимает руку к животу, и бросился к нему. В комнату уже вбежали трое бойцов.

– Вот и меня пуля нашла, Новиков, – майор медленно прикрыл глаза.

– Эй, майор, ты чего? Сейчас в санбат. Все будет в порядке, – я наплевал на субординацию.

– Хреново что-то мне, Серега. Дай воды, – Истомин тяжело дышал. Мне стало даже страшно, чего делать-то? Кто-то побежал за помощью, два бойца осторожно перенесли Истомина на кровать. Задрали гимнастерку, с правой стороны, ниже ребер, все было в крови. Ее было столько, что мне поплохело. Я вообще стоял как баран. Черт, ранение в живот – очень опасно.

– Чего стоишь, младшой, нарви скорее тряпок, вон простынь лежит. – Один из бойцов, мужик на вид лет около сорока, показал куда-то в сторону. Я ошалело оглянулся, на комоде в углу лежали какие-то тряпки. Подбежав, я схватил одну похожую на простынь. Разрывая на лоскутки, стал подавать их солдату. Тот сноровисто складывал их и прижимал к ране. Куда именно попала пуля, я не видел.

– Кровь не черная, хорошо! – опять подал голос солдат, державший тампон. – Возможно, печень не задело. Обойдется, видел уже и посерьезней раны.

Откуда-то появился военфельдшер и девчушка санинструктор. Врач первым делом выгнал всех на улицу, но майор попросил меня обыскать убитого капитана. Я начал шмон и старался не глядеть, что делает врач.

Тот что-то вколол майору, затем стал осматривать рану и подтвердил предположение солдата.

– Пуля внутри, но жизненно важных органов не задела. Сейчас извлечем и обработаем. Еще поживете, товарищ майор госбезопасности.

Дальше я смотреть вообще не смог, Истомин аж подпрыгивал на кровати, представляю, какая это боль. А я тем временем вытащил из кармана капитана фонарик, листочки бумаги в каких-то цифрах и надписях. Потом достал тонко скрученную в маленький рулончик бумажку. Развернув, офонарел. Капитан явно был в чем-то замешан. На бумажке был нарисован план построения обороны наших войск. Глубина обороны, количество не только танков и людей, но даже винтовок. Еще какие-то данные. Ладно, потом разберемся.

Врач продолжал заниматься своим страшным занятием, а я вышел. Подойдя к солдатам, стоящим неподалеку, прикурил немецкую сигарету, парни вели разговор.

– Ребят, а ничего подозрительного не происходило в последние дни? Может, новые люди появлялись или старые пропадали?

Ко мне обернулся тот сержант, который нас «поймал».

– Так из новых только вы и появлялись, а вот пропадать…

– Ты же рассказывал, что он где-то бродил почти сутки, – заговорил еще один солдат.

– Кто где бродил? – спросил я.

Сержант почесал затылок, сдвигая на нос пилотку.

– Ротный пропадал где-то позавчера. Явился ночью, злой как собака. Все строил всех, раньше вроде нормальный мужик был. А как его за отступление тряхнули в особом отделе, стал каким-то другим, что ли?

– А что случилось у вас? – спросил я.

– Приказ у нас был, высоту держали. Капитан вдруг отдал другой, отступить. Стали пятиться, а немец за нами не идет. Оказывается, они обошли с фланга, уничтожили 11-й полк, а в нем госпиталь был. Там всех перебили. Мы стояли крепко и силы были, зачем он это сделал, вопрос. А главное, почему его отпустили особисты? Вот загадка.

– А где допрашивали? – хотя я уже все для себя сложил.

– В штабе полка.

– Полка, даже не в дивизии? – удивился я.

– Так точно, нас же тоже туда вызывали. Спрашивали, почему отошли, была ли необходимость.

– Ясно все. Вот где крыса сидит.

– Какая крыса? – спросил сержант.

– Это я о своем, не обращай внимания.

Понятно, значит из полкового начальства тоже кто-то замазан, то есть он-то и отдал приказ капитану пропустить немцев. Хотя, может и тому приказали. Какая длина у этой цепочки предателей, еще предстоит выяснить.

– Где штаб дивизии, можешь показать? – спросил я у Базаева.

– Да, километра полтора будет.

– Так, а не тот ли это штаб, из которого мы и ехали с Истоминым, – подумал я и добавил вслух: – Поехали, есть на чем?

– Товарищ младший лейтенант госбезопасности, у нас только лошадки. – Во блин, я на них и не сидел ни разу.

– А телеги нет?