Начало

Шелестящие силуэты деревьев изгибались туда-сюда, появляясь и исчезая из вида. В их движениях было что-то завораживающее, что-то вещее, словно они знали секреты мира, и его вымыслы служили музыкой для их танца.

— Можно задать тебе вопрос? — спросил Габриэль, отрывая меня от моих мыслей и возвращая в реальность.

— Ты только что это сделал, — заметила я.

Он нахмурился из-за моей раздражительности.

— Ладно, спрашивай.

— Ты… — он замолчал, задумчиво глядя на меня. — Ты любила Доминика?

Вопрос застал меня врасплох. Не из-за того, что он задан и возможных последствий от ответа, а потому что я даже не знала, что означает это слово вне семейного круга. Я скользнула взглядом по спокойному лицу Габриэля и повторила вопрос про себя: любила ли я Доминика?

— Нет. — Я покачала головой. — Я не слишком хорошо его знала, чтобы любить.

Оказалось, что я вообще его не знала.

— Но он был тебе небезразличен?

— Думаю, что так, — ответила я, чувствуя себя неловко от этого признания. — Довольно глупо, да?

— Нет, — ответил он, не отрываясь от дороги. — Ты не могла знать.

Добрая, всепрощающая часть меня хотела верить в это, но другая не могла ничего поделать с чувством уязвлённости, будто мне следовало быть умнее.

— Что ты с ним сделаешь? — спросил он, крепко вцепившись в руль. Он стал ещё более серьёзным и деловым, чем прежде, если это вообще было возможно.

— Ты о чём?

— Расскажешь Совету о случившемся?

Я слышала, как мой дядя вскользь упоминал Совет — они являлись избранными служащими Ордена, которые отвечают за все вопросы, касающиеся Потомков от обучения, отслеживания, анализа угроз до назначения миссии. Впрочем, мне ещё предстояло встретиться с ними лично.

— Не знаю, — я пожала плечами, изучая его профиль. — Что случится, если я расскажу?

— Скорее всего его приговорят к смерти.

— Его что? — мои глаза расширились от ужаса.

— Его убьют, Джемма, — проговорил Габриэль без запинки. — Его оставили в живых только потому, что он потомок и сможет контролировать себя и не будет опасным для людей. — Он посмотрел на меня холодно. — Попытка убийства одного из их воинов говорит не в его пользу. Это определенно основание для приговора.

Бог свидетель, я ненавидела Доминика Хантингтона с яростью извергающегося вулкана, и больше всего я желала никогда снова не видеть его лица… Но хотела ли я, чтобы он умер?

— Я знал, что это лишь вопрос времени, — продолжил он отстраненно. — И я готовился к этому.

— Ты готовил себя к его смерти?

Я не могла не сочувствовать ему. Независимо от того, как я относилась к Доминику, он всё ещё оставался его братом.

— Я готовил себя к тому, что сделаю, когда придёт время, — уточнил он. — Я поручился за него и знал цену, которую заплачу, если всё плохо сложится.

— Не понимаю, — сказала я, вдруг почувствовав будто мы говорим каждый о своем. — Какую цену ты заплатишь?

Он ответил, не глядя на меня.

— Цена — исполнить приговор и исправить ошибку.

— Исполнить — подожди, что? Это нелепо, — возмутилась я, недоверчиво качая головой. — Они не могут отправить тебя убивать собственного брата. — Я слышала нервные нотки в собственном смехе, хотя ничего забавного тут не было.

Он промолчал.

— Могут? — я подавила растущее раздражение. Я даже не преставляла, в каком он положении.

— Я — потомок воителей, Джемма. Моя мать была воином, как ты, — он кивнул в мою сторону, гордость наполнила его глаза. — Хоть я теперь воскрешённый, моя миссия не изменилась, как и моя верность Ордену. Мой долг превыше всего — защитать человечество и следовать приказам вышестоящих. Это то, для чего я создан.

Я опешила от его непоколебимой решимости. Даже убийство не могло его остановить. Никогда не видела такой преданности чему-либо, кроме себя.

Это поразительно.

— У меня нет сомнений по поводу моих обязательств, — продолжил он. — Я знал, какие будут последствия, когда просил снисхождения. Думал, что у него есть надежда на спасение, но ошибался. Доминик никогда не изменится. Такова его сущность.

— Почему он такой? — задумалась я. — Ты, кажется, так предан всему делу потомков воителей, — сказала я и заметила, как Габриэль нахмурился от выбранной формулировки. — Почему Доминик нет?

— Во-первых, он не Потомок Воителей, — ответил он, взглянув на меня. — Мой отец женился вскоре после смерти моей матери. Доминик — от второго брака.

— Ой. Так вы единокровные братья? — Это объясняло то, что они, на мой взгляд, не имеют ничего общего ни внутри, ни снаружи.

Габриэль кивнул.

— Доминик — перевёртыш. Его мать была потомком ангелов-хранителей, так же, как мой отец. Он полностью принадлежит этой фракции. Чистокровный.

— Он потомок ангелов-хранителей? — с ужасом повторила я. — Это невероятно.

— Это не слова в твоей книге ангелов, Джемма. Хранители — чрезвычайно мощные существа. Они известны как заступники человека из-за их боевых навыков и способности принимать форму животного, чтобы защитить свою цель. Они сильны и безжалостны, и никогда не следует относиться к ним легкомысленно.

— Поверь мне, — усмехнулась я, — и не намеревалась так относиться. — Голова шла кругом. — Ты сказал, принимать форму животного?