Начало

Поездка была достаточно однообразной, но Сарефа сейчас ничто не могло огорчить. Пользуясь своим Интеллектом со значением выше десяти, он извлёк из Системы карту, по которой внимательно изучал, сколько им ещё ехать. За два дня они сделали две остановки на постоялых дворах, где ужинали, проводили ночь, завтракали и потом ехали дальше.

И эти постоялые дворы произвели на Сарефа неизгладимое впечатление. Он тут же вспомнил, как нянюшка Мимси когда-то давно ему говорила: таверны и постоялые дворы — это вены и артерии нашей страны, в которых всегда кипит жизнь. Сареф, уже начинавший изучать биологию, сейчас понимал, что венами и артериями было бы разумно назвать дороги, а таверны и постоялые дворы скорее стоило бы назвать нервными узлами. Но в том, что здесь всегда кипит жизнь, Мимси не обманула. По вечерам люди здесь всегда смеялись и веселились, официантки с усталыми глазами сновали между клиентами и улыбались им, каждые несколько минут был слышен звук откупориваемой бутылки.

К сожалению, Авелин не одобряла всего этого, по её словам, безобразия. Каждый раз она заказывала ужин и завтрак в снятую комнату, и цепко следила, чтобы Сареф всегда находился в поле её зрения. А мальчику так хотелось лишний раз посмотреть на этих людей. Да и нелюди среди них тоже встречались. В первый раз он увидел двух гномов в богатых одеждах, которые явно отмечали выгодную сделку. Во второй раз оказалось, что охранником в таверне работал орк. Авелин была этим неприятно удивлена, и остались они в этой таверне только потому, что и так задержались в пути на целый час, и искать другую таверну уже просто не было времени.

А наутро Сареф впервые увидел стревлога, представителя расы разумных рептилий, о которых он до того только читал. Когда они с Авелин покидали таверну, мальчик уставился на ящера. На удивление, его коричневая одежда почти не отличалась от той, что носило большинство увиденных им мужчин. А двойной шрам под левым глазом придавал ему грозности. Стревлог же, как ему показалось, дружелюбно на него посмотрел и даже чуть улыбнулся, но Авелин, казалось, только сейчас увидев, куда Сареф так пристально смотрит, громко выдохнула и, схватив мальчика за руку с такой силой, что стало больно, потащила его к экипажу.

— Нянюшка Авелин, а почему вы так испугались? — спросил Сареф, когда таверна осталась далеко позади.

— Ты что, мальчик, с ума сошёл? — выдохнула Авелин, — это же стревлог! Хитрее и коварнее их во всём мире не сыщешь. От них надо держаться подальше!

— Но… но мы ведь находились в пределах таверны, — разумно возразил Сареф, — вряд ли он осмелился бы причинить вред женщине и маленькому мальчику на территории синей категории безопасности.

Авелин с неудовольствием посмотрела на мальчика. Это был едва ли не первый раз за шесть лет, когда тот решился с ней спорить. И, что самое главное, возражение-то было по существу. Ей было совершенно нечего бояться, а она испугалась, как и тогда, двадцать четыре года назад…

— Значит так, молодой человек, — сурово сказала Авелин, — у меня есть право от главы Адейро немедленно вернуться назад, если ты вдруг начнёшь скверно себя вести. И я обязательно воспользуюсь этим правом, если ты продолжишь умничать. Тебе всё понятно?

Угроза возымела действие. Мальчишка поспешно извинился и уставился в окно, больше не докучая ей своим голосом. Но легче Авелин не стало. Ничего, она не будет об этом думать. Она будет думать о том, как всё стало хорошо, когда она прибыла в клан Джеминид, и как Хельга Джеминид, жена бывшего главы и мать Адейро, приютила её, сопливую девчонку, успокоила её и дала ей работу. И она всю жизнь служила клану Джеминид, и это были самые лучшие годы всей её жизни…

* * *

— Подъём, господа, — крикнул им кучер, — приближаемся к четвертухе.

— Что за четвертуха? — сонно спросил Сареф. Последние сутки они не останавливались в тавернах, так как их банально не было по пути. Трактирщики, несмотря на синюю категорию безопасности от Системы, редко отваживались строить свои заведения вблизи от границ.

— Это точка, где пересекаются границы четырёх кланов, — так же сонно ответила Авелин, — вставай, сейчас будет досмотр. Так всегда бывает при пересечении границы.

Когда они затормозили и вышли из экипажа, то Сареф увидел перекрестье двух дорог. И между каждой дорогой было по едва заметной мерцающей линии.

— Тебе не кажется, — Авелин проследила взгляд мальчика, — если ты что-то там видишь, то это границы земель других кланов. Их видят только пограничники и жители Системы с высоким Интеллектом. Ты, однако, молодец. Я и не знала, что ты уже так прокачал свой…

— Добрый день, мэм, — раздался вежливый, чуть шипящий голос сзади. Повернувшись, они увидели спешившегося кучера, около которого стоял пограничник. Вот только пограничник был… стревлогом. Авелин так и застыла статуей.

— Могу ли я узнать цель вашего прибытия, мэм, — так же вежливо спросил пограничник, на синей куртке которого был вышит герб клана Джеминид: коричневая сова на жёлтом фоне. Авелин же смотрела на него так, словно вот-вот упадёт в обморок.