Начало

Я облегченно вздохнула, работы много и мне совсем неприятно чувствовать непонимающий взгляд в спину. Сестра быстро принесла стакан с водой, поставила на столик, и возмущенно дернув плечами вышла. Я из сумочки достала свои зелья в футляре, их то я всегда ношу с собой. Вылила лишнюю воду из стакана в раковину, воды мне нужно буквально глоток. Накапала зелье в стакан и осторожно влила парню в рот. Он закашлялся и проглотил, хорошо. Теперь можно и поработать своим даром, осторожно стала прогонять по его телу огонь своей силы, сначала по всему телу от пяток до головы, нужно легко разогреть кровь и поднять иммунитет, теперь спокойно займусь раной. Прошлась огнем своей силы по разрушенным пулей тканям, убив воспаление и сращивая их. Лицо у парня сразу порозовело и дыхание выровнялось. Потом еще раз прогнала своей силой через все его тело. Лежит здесь он уже несколько дней, надо стимулировать работу всех внутренних органов, и еще раз прошлась по ране, ну вот все внутри теперь работает как часы. В зелье я капнула и немного снотворного, ему сейчас нужно хорошо выспаться. Завтра он будет чувствовать себя уже лучше, придет в себя и его переведут в общую палату. Я обернулась к Астахову.

– Утром он очнется и нужно позаботиться, чтоб он плотно поел. Сможете организовать. Астахов кивнул головой. – Не беспокойтесь Елена, я сам утром заеду в больницу, и все организую.

Ну, вот с ним все, на всякий случай, я вспомнила про шоколад и положила плитку парню под подушку.

А защиту я ему дня через три четыре поставлю, пусть окрепнет сначала, – сказала я Астахову и подвинула стул, ко второму пациенту.

Это женщина, оказывается, а по серому лицу не разберёшь. Плотно укрыла ее одеялом для начала и взяла за руку, что с ней, нужно все выяснить. Ага, ясно, жертва аварии, все тело в переломах, внутренние небольшие кровотечения. Основные кровотечения закрыли, я приподняла простыню, грубые швы от шеи до паха. Ну, уж нет, – решила я,– Так не пойдет. Как ей с такими шрамами потом жить, тем более я могу помочь. И очень аккуратно прошлась как хирург, выравнивая ткань и как бы распрямляя и сшивая, все швы заново, шлифуя огнем силы. Красное пятно в позвоночнике, нерв почти разорван и спинной мозг поврежден. Ничего – такое я уже делала, тем более тут все свежее. Очень тяжело сращивать старые нервы, они требует работы на несколько дней или недель. Все, теперь немного вольем огня для общей поддержки. И что еще, а кости. Кости сложены правильно, это очень хорошо, немного силы в места переломов, заживление пойдет стремительно, то- то, потом врачи удивятся. Женщина тоже стремительно стала розоветь. Да и молодая она совсем, просто не было видно. Я тоже влила в нее зелье, теперь, когда с лица ушла серость, – она оказалась очень даже миленькой и совсем молоденькой девушкой.

Я встала, на ладони сформировала шарик энергии как когда то в доме Галины Петровны. Раскрутила его, он поднялся, в воздух и стал раскручиваться и уничтожать все эманации созданные болью и страхом. Воздух в палате сразу посвежел и запах озоном. Только в этот раз шар я создала невидимым, но гораздо сильнее собрата . Я мысленно представила всю больницу и оправила его в полет. Облетев больницу и выжечь всю заразу в воздухе, он должен растаять. А на стены палаты силой я начертала знаки здоровья и долголетия.

Все, – сказала я Астахову, везите меня домой, устала я просто жутко.

– Еще бы, ты больше трех часов с ними возишься, – сказал он. За твоей работой так интересно наблюдать, у тебя потрясающий талант, я такого никогда не видел у наших колдунов даже близко, а видел я на своей работе не мало.

Я, когда работаю с пациентами, то время не контролирую. И главное, что лично меня здесь удивило,– это же реанимация, за время моей работы, никто из врачей или сестер даже не заглянул в палату ни разу. Главное сюда никогда не попасть. И как люди здесь ухитряются выживать, загадка. Вытащила плитку шоколада и стала ее жевать на ходу по дороге к машине. Астахов же побежал к врачу, предупреждать о нашем уходе. Мне кажется зря, и врач и медсестра забыли уже и о нас и о больных.

Астахов быстро догнал меня, – усадил в машину и предложил. – Может еще, с тобой зайдем, куда, ни будь, поужинаем.

О нет.– Сразу отказалась я, – Домой, поем и в кроватку, я сегодня выложилась до донышка.

Дома долго стояла под душем, Лешки не было, и я сразу же быстро поев, нырнула в кровать, и все – темнота. На другой день уже ближе к вечеру позвонил Астахов, в прекрасном настроении, сначала долго благодарил меня за выполненную работу. Сказал, что его парня Олега перевели в общую палату, и он выздоравливает, и еще добавил, что девушка, его соседка по реанимации, тоже резко стала выздоравливать. Все врачи бегают на нее посмотреть, они не думали, что она выживет, а как мать ее рада, она как раз ту ночь в храме ночь стояла, за дочь просила и теперь всем рассказывает о чуде.

Я же только рада за них всех, это моя работа, жаль только что помочь всем я не в силах.