Начало

В целом итог этой истории выходит для меня строго положительным. С одной стороны, у меня нет лишнего времени, которое я мог бы уделять производству. С другой стороны, это небольшое стабильное предприятие, которое уже полторы сотни лет функционирует как часы; достаточно небольшого пригляда, чтобы управляющий не чувствовал себя слишком самостоятельным. Учиться мне ещё восемь лет считая Академиум, но завод будет работать, давая, по моим предварительным прикидкам, чистой прибыли в районе пятнадцати тысяч гривен каждый месяц. Откладывая их на счёт, получим сто восемьдесят тысяч в год, почти полтора миллиона за восемь лет — огромная сумма, с которой уже можно будет затевать серьёзные дела. Огромная она, правда, для маленькой дворянской семьи — для большой фамилии это не так уж много, а для князя вообще мелочь, ну так ведь я и не князь.

* * *

Я постучал в кабинет матери:

— Мама, к тебе можно?

— Заходи, Кени, я не занята. Что ты хотел?

— Хочу посоветоваться с тобой насчёт нашего посыльного Зайки.

— Вот как? — мама выглядела заинтригованной. — и чем она тебя заинтересовала?

— Четырнадцатилетняя девочка, читающая монографию по экономике — это для тебя не выглядит необычным?

— Это, конечно, необычно. — согласилась мама. — И как ты хочешь её использовать?

— Пока ещё не определился, но подумываю о том, чтобы взять её в стольники.

— Вот так вот сразу в стольники? — мама выглядела шокированной. — Кени, это очень серьёзное решение, случайных людей не берут в стольники, это нужно заслужить. Это же, по сути, член семьи.

— Я это знаю, мама, — согласился я, — но есть причины её взять. Вот смотри — если действительно окажется, что это финансовый гений, то она нам жизненно необходима. С приобретением «Артефакты» наши финансы сильно усложнились, но ни ты, ни я в финансах ничего не понимаем. Нам остро необходим хороший тиун[15], и как можно скорее. Ей нужно дать образование, но так просто мы в её судьбе участвовать не можем. Она несовершеннолетняя бездарная, и поэтому до семнадцати лет она будет недееспособной. Она полностью зависит от своего опекуна, кто бы он ни был. Мы можем забрать её, только приняв в стольники.

— Допустим, — кивнула мама, — но это если она и в самом деле гений. А если ты ошибаешься?

— Если я ошибаюсь, мы теряем небольшую сумму, потраченную на её образование, и приобретаем просто слугу. Мне кажется, мы даже так найдём, как её использовать. Образованному и преданному человеку обязательно найдётся какое-нибудь применение.

— Всё же это как-то неправильно… — мама колебалась.

— Нам так или иначе нужны люди. Мы не старая фамилия, у которых хватает слуг, и которые могут себе позволить очень придирчиво отбирать новых. Нам придётся снизить требования, даже с риском ошибиться. Но ты знаешь, у меня есть ясное предчувствие, что в данном случае ошибки не будет.

— Наверное, ты прав, — вздохнула мама, — делай как знаешь, в конце концов ты глава семьи.

— Я вообще-то ещё несовершеннолетний, а ты мой опекун.

— Я помню, — улыбнулась мама, — но ты неплохо справляешься, и я не стану вмешиваться в твои решения без крайней необходимости.

— Спасибо, мама. Заодно небольшой вопрос — если я правильно понял слова Гессена, в истории с «Артефактой» нас как-то поддержала Драгана Ивлич, но я не понимаю, в чём может быть её интерес.

— Ах, это, — неожиданно развеселилась мама, — тут, возможно, я виновата. Любимая внучка Драганы — моя давняя пациентка, и я ей обмолвилась, что люди князя нам угрожают, и возможно, нам придётся уехать из княжества.

— О, это те самые тайные верёвочки, за которые дёргают женщины, и на которых пляшут мужчины?

— Всё правильно понял. — мама смеялась.

* * *

— Господин, вы меня вызывали?

— А, Зайка, — я поднял глаза от надоевших бумаг, — скажи секретарше, чтобы подала нам чая и заходи.

Зайка зашла, держась робко и напряжённо, и явно не ожидая для себя ничего хорошего.

— Садись в кресло, я не по работе тебя позвал. Печенье будешь?

Зайка застеснялась, но печенюшку взяла.

— Тебе же сейчас четырнадцать, правильно? В этом году закончила младшую школу?

— Да, господин, — Зайка явно чувствовала себя не в своей тарелке.

— Кстати, а полное имя у тебя какое?

— Кира Заяц, — прошептала она.

— А как тебя лучше звать — Кирой или Зайкой?

— Лучше Зайкой, мне имя Кира не нравится.

— Зайка так Зайка, как скажешь. А почему в старшую школу не пошла?

— Нам деньги нужны. У меня ещё младший брат есть, а деньги, что от мамы остались, скоро кончатся. Господин, вы меня не уволите?

— Даже мысли такой не было, не переживай. Мне просто вспомнилась книжка, которую ты читала, вот и стало интересно. Бери ещё печенье.

— Это мамина книжка, у нас их много. Я по ним и читать училась.

— Все равно, это же не какие-нибудь дамские романы. Чтобы такие книги читать, нужно серьёзно финансами интересоваться.

— Мне интересно, я даже маме немного помогала с расчётами. У меня по арифметике всегда высший балл был.

— Да? А мы сейчас по арифметике начали проходить инвертированные проекции, как-то сложно идёт.