Начало

Целая история вышла с этими бананами. Выходим из булочной, жуём бананы. Входящей в булочную женщине говорю: «Бананы здесь не берите, они зелёные». Она оценила шутку и пообещала, что покупать их здесь не станет. Зеркальная история на выходе из аптеки, располагавшейся рядом с булочной. Мы выходим, эта женщина входит. Я ей говорю: «В аптеке бананы тоже зелёные». И наконец, выходя из продуктового магазина, в котором действительно торговали зелёными бананами, мы опять с ней встретились и я повторил свою присказку. Что бананы зелёные и лучше их не брать.

Женщина расстроилась. Дело в том, что говоря о зелёных бананах, сами-то мы ели жёлтые, спелые.

Марина Авдеева вышла первый день на работу. Толя с Юрой Ломакиным и Валерой Чекуровым напились.

После работы я поехал на «Добрынинскую», встретились с Женькой. Прямо у метро продавали картошку. Килограмм — рубль. До чего же цены стали высокие. Кооперативная цена, имеют право. А что делать? Хорошую картошку есть всем хочется. Люди стоят в очереди и берут.

Ходили в кинотеатр «Форум», смотрели Ленинградский фильм о расхитителях бензина. Затем поехали на Арбат.

Арбат стал настоящим молодёжным центром. Кроме художников, поэтов, певцов, гитаристов и танцоров сегодня мы сподобились наблюдать бунтовщиков. Агитаторы из народа, люди в возрасте, эмоционально говорили о беспорядках в стране.

Собственно то, о чём они говорили, всем известно. Это тоже самое, если бы они выкрикивали: «Снег белый! Знайте об этом!». К тому же было заметно, что бунтовщики — люди психически нездоровые. А в устах больных людей даже правда становится кривдой.

Поэтому наши люди, глядя на их выступления, подсмеивались. А иностранцы окружили бунтовщиков, фотографировали, снимали на камеру.

Познакомился с Максимом, исполнителем и сочинителем песен. Обменялись телефонами, завтра ему позвоню.

У театра им. Вахтангова Максим исполнял песню Александра Вертинского «Вы стояли в театре, в углу, за кулисами».

Сам тщедушный, но стержень в нём стальной. Голос у него свежий, чистый, искренний. И песня словно про него написана. «Вы сказали: послушайте, маленький, — пел невысокий, молодой исполнитель, с какой-то особенно трогательной интонацией в голосе, — Можно мне вас тихонько любить».

Максим так вжился в материал, в слова этой песни, что произвёл настоящий фурор у зрителей и слушателей. Народа на маленьком пространстве у театра им. Вахтангова собралось сотни три и все были от его песни в восторге. Аплодировали так, как на моей памяти никому не аплодировали. Талант! Что тут скажешь.

7 июля 1987 года, вторник

Силы мои на исходе. Утром с постели встаю тяжело, а просыпаться так и вовсе не просыпаюсь. Прихожу на работу, завтракаю, иду на Лабораторный корпус, возвращаюсь обратно, обедаю и всё в состоянии полудрёмы.

Разговаривал с Володькой Киреевым, он мне рассказывал о Моцарте и Бахе. Интересно рассказывал. Моцарта он презирает, а Баха боготворит. В августе он увольняется. Уходит, как он сам выражается, «работать по душе». В добрый час.

В паре с Борисом играли в домино против Толи и Константина Андреевича. Один раз выиграли, второй раз проиграли.

С работы я позвонил Максиму, и мы договорились с ним встретиться на «Киевской» в семнадцать пятнадцать. Максим пришёл со своим другом Константином. Познакомившись, пошли на улицу, в сквер. Ребята спели мне свои песни, почитали стихи. Особенно удивило то, что и песни и стихи написаны профессионально. Я наговорил им массу комплементов и попрощался. Подгонял накрапывающий дождь. Я отправился домой, а они выступать на Арбат.

В кинотеатре «Повторного фильма» шёл фильм Романа Балаяна «Полёты во сне и наяву». Я хотел попасть на сеанс двадцать один ноль-ноль, но не получилось. Возвращаясь домой, у метро «Арбатская» снова столкнулся с Максимом и Костей. На них напал подвыпивший мужик. Пытался отнять их гитару. «Смотрю, совсем шпана обнаглела», — сказал я, здороваясь с ребятами за руку и недобро поглядывая на тридцатилетнего хулигана.

Увидев в моём лице заступника ребят, мужик ретировался. Мы посмеялись с Максимом и Костей, и я откланялся.

Приехав домой, сел писать. Пишу много, да дельного мало.

8 июля 1987 года, среда

Утром я познакомился с Аллой. Гордая, красивая, неприступная, она шла очень быстро. Прибавив шага и поравнявшись с ней, я попросил разрешения с ней познакомиться. Девушка сначала «отбрила» меня так, что пропало всякое желание с ней не только знакомиться, но и разговаривать. Но тут уж я проявил характер, предпринял вторую попытку, поинтересовался: «Скажите, хотя бы, как вас зовут?», — «Зачем вам это?», — «Молиться за вас стану», — «Не надо за меня молиться. Я сама это делать умею», — «В каком же Храме вы молитесь?», — «В церкви на Ваганьковском кладбище. Меня там крестили», — «И как нарекли?», — «Аллой», — ответила незнакомка и стала знакомой. Я так обрадовался этому факту, что чуть было не забыл представиться.