Начало

Хороший день. Планировал с утра на ипподром, после ипподрома в ДК им. Горбунова на «брейк данс», а затем с отцом съездить к верующей бабушке за церковной литературой. Я сказал отцу, что библию хочу почитать. Задумал неплохо, но распорядок мой изменился. На ипподроме народа — море. Мы с Витькой постояли в длинной очереди и ушли, не солоно хлебавши. Так и не покатались на лошадках. Поехали на станцию метро «Арбатская», в знакомое кафе. С утра ничего не ели.

Распрощавшись с Витькой, отправился домой. Но тут мне навстречу вышли две индианки. Угостили яблоком и попросили помочь им отыскать их посольский дом. По дороге поговорили. Одна замечательно говорила по русски. Сказала, что наши военные фильмы ей очень по душе.

Проводив их до посольского дома, я на автобусе добрался до дома своего. Перекусил и принялся читать «Белые ночи» Ф. М. Достоевского.

24 ноября 1986 года, понедельник

На работу все пришли с опозданием. Меня сразу отправили с Анатолием Никифоровичем Дешёвым на склад за деталями. Ехали на «Волге» с синей мигалкой на крыше со скоростью сто километров в час. В легковую машину детали не помещались. Вернувшись на работу, я поехал на склад на ЗИЛе. На грузовике оказался такой же лихой водитель, как и на «Волге». Покатали меня по Москве с ветерком.

На работе я показал Витькин этюд с миной, которую минёр, со страха, накрывает собой. Этюд рассчитан на людей с чувством юмора. Все смеялись. Один Валера Чекуров, не разобравшись в чём дело, стал на меня кричать.

Он, бедный, совсем запуган, и нервы у него ни к чёрту. Когда я пою в мастерской, он просит меня это делать тише, чтобы не навлечь на нашу группу гнев начальства.

Встретил Юрия Ивановича, заведующего клубом. Он хочет, чтобы я показал «рыбачкa» без прогона. Чтобы мы с Таней без репетиций станцевали на сцене нашего клуба, как год назад. Воистину, каждому своё. На любую халтуру он готов, лишь бы отчитаться.

После работы встретился с Женькой на «Добрынинской». Поехали в кинотеатр «Россия» на польский фильм «Новые амазонки». На сеанс не попали. Из дверей с надписью «кассы» очередь вилась бесконечно длинной змеёй, стоять в которой не было смысла. По Тверскому бульвару дошли до кинотеатра «Повторного фильма». Там посмотрели картину «Обыкновенный фашизм». В зале, рядом со мной, сидел святой отец, прямо в рясе и клобуке.

Возвращаясь домой, в вагоне метро, видел Аню с молодым человеком. Они вошли в вагон на «Киевской», доехали до «Кутузовской» и сошли. Анна заметила меня, но не показала вида.

Я поехал дальше, до «Кунцевкой».

Приехав домой, узнал, что нам включили телефон. Как и обещал, позвонил Анне. Договорились в субботу встретиться. О молодом человеке, что был её спутником, ни я, ни она не говорили.

25 ноября 1986 года, вторник

Утром, приехав на работу, дочитал «Белые ночи» Достоевского. Рассказ словно про меня написан. Я, как и герой рассказа, сентиментальный мечтатель, остался на бобах. Вчерашняя картина, Аня с провожатым, не даёт покоя. Измена занозой засела в груди. Весь день ходил, как неприкаянный. Но что интересно, стал показывать этюды нашим женщинам, создавать образы и пошли они у меня один за другим. Наверное, актёры так и живут, с постоянной занозой в сердце и комом нервов, подкатывающим к горлу. Но такое напряжение невозможно долго выдержать, сгоришь.

Ходили с Борькой в столовую ремонтировать лифт. Там один болтик отошёл и дверь до конца не закрывалась. Я рукой завернул его и пошли пить чай. Чай пьём с антоновскими яблоками вместо лимона, Коля Зоткин научил.

После работы пошёл в библиотеку, сдал сборник стихов Николая Рубцова. Хотел посидеть в читальном зале, почитать «Плаху» Чингиза Айтматова. Но на вопрос библиотекарши: «Что хотите взамен Рубцова?», я попросил «Гамлета». Долго ждал, не строя иллюзий. Мне уже как-то сказали, что этой книги нет. Но на моё удивление добрая женщина-библиотекарь, вынесла Шекспира. Забыв про «Плаху», забыв желание подстричься, я побежал домой и сразу стал читать и выписывать монологи принца датского, примеряя их на себя.

26 ноября 1986 года, среда

«Пусть не полюбится тому, кто истинно любить предрасположен». С утра на взводе, сильно возбуждённый, пришёл я на работу. Нервы натянуты, как струны. Даже в пассажирском лифте не мог ехать с людьми — раздражали. Поднялся на пятнадцатый этаж в грузовом. На работе опять вспоминали худыми словами закон о подорожании спиртных напитков. Спорили, лучше или хуже стали жить — постоянная тема разговоров последнего полугодия.

Показал свою фотографию в паспорте нашим женщинам, они стали кривить рты. На фотографии мне шестнадцать лет, я с опухшими веками, уставший студент техникума.