Начало

— Я только что оттуда, сидел в пиццерии «Халло пицца», совсем рядом, — скороговоркой ответил студент. — Все шесть этажей под землю ушли. Никогда такого не видел. Сверхпрочное здание, даже окон нормальных не было, только на первом этаже. На остальных — узкие отверстия, как бойницы. Двойная кирпичная кладка. Говорили, что подвальные помещения даже от прямых попаданий бомб защищены. Новейшая система сигнализации. Пожарные — тут же, за углом. Не просто здание — бункер. А поди ж ты, сложилось как игрушечное. И что случилось — непонятно совершенно. Сначала церковь, а теперь вот.

— Вы о здании архива говорите? — машинально спросил я, уже прекрасно понимая, что речь именно о нем.

— И сорока лет не простоял! — не слушая, продолжал взволновано делиться своими переживаниями студент. — А ведь крупнейший европейский архив был. Восемнадцать километров одних только книжных полок. Летописи, карты, планы. Записи еще с 922 года. Древние инкунабулы времен Фридриха Барбароссы. Распоряжения, подписанные Наполеоном в годы французской оккупации. А сейчас от него и камня на камне не осталось. Теперь, наверное, и половины документов не восстановить, да и то займет десятилетия. Там вода внизу, размокнет все. Старый архив в войну бомбили, и то ни один документ на пострадал. Как такое могло случиться сейчас?

Вой полицейский и пожарных сирен повис в воздухе. Похоже, мой хороший аппетит, немецкие сосиски и мюнхенское пиво нас спасли. Сейчас мы могли бы быть похоронены под обломками ушедшего под землю здания городского архива вместе с вожделенными древними документами. А вот наши надежды прояснить все загадки теперь и в самом деле похоронены глубоко. Впрочем, может, и не похоронены — в глубине души вяло шевельнулось предположение, что нужные нам документы не будут найдены и восстановлены никогда, поскольку к моменту обрушения архива их оттуда уже изъяли. Я отвернулся и посмотрел на другую сторону дороги. Метрах в десяти от машины стояла девушка в темно-фиалковом плаще и с повязкой на голове. Она смотрела прямо на меня, и ее губы шевелились, как будто она хотела мне что-то сказать. Я протер глаза и снова взглянул на дорогу. Девушка исчезла. Лишь прохладный весенний ветер трепал пурпурный лоскуток ткани, зацепившийся за вывеску маленького кафе.