Читаем Начало Белой борьбы и ее основоположник полностью

Я командирую к Вам состоящего при мне ротм. Шапрон-де-Ларю. Я уполномочиваю его на словах подробно доложить Вам о жизни и деятельности Добр. А., о ее боевой работе после выезда из Ростова в ночь на 10 - II -918 г., о ее настоящих задачах и идеях, которыми она живет. Два главных, основных врага имеем мы перед собою: 1) большевизм. Это он уничтожил Рос., расколол ее на куски; разрушил ее государственность; {114} лишил армии, как вооруженной силы для борьбы с внешним врагом; поверг в ужасы гражданской войны. Создан большевизм гл. обр. германизмом. Но - будем откровенны - разве дипл. канц. союзников не должны взять на себя известную долю вины в исчезновении из числа деятельных членов союза - Рос.?

Разве не эти канцел. переоценили значение наших беспомощных, недалеких лев. партий, не умевших справиться, за неимением опыта и искусных работников, с грандиозною задачею управления государством? Разве не эти канц. усиленно поддерживали эти партии, не взирая на то, что они беспомощно катились вниз к власти большевизма?

Разве большевизм не получал авторитетных поддерживающих телеграмм от высоких союзных сфер?

Разве в украинск. вопр. диплом. миссии наших союзников не помогли затаенным целям наших врагов?

До той минуты, пока большев. правительство не сойдет со сцены, невозможно рассчитывать на прекращение гражд. войны, на восстановление порядка, на возрождение загубленной государственности, на создание способной к борьбе армии.

Советские войска - кто бы ни стоял во главе их, какое бы наименование они ни получили - всегда останутся оружием большевизма. Отсюда вывод, что как для нас, русских, не уклоняющихся к германской ориентации, так и для вас, всех наших {115} союзников, большевизм и советское прав-ство исконный, опасный и ближайший враг, без полной победы над которым невозможна, постановка следующей военно-политической задачи. 2) германизм. Нужно сказать, что, по-видимому, русское общество, в значительных кругах, склоняется в сторону германизма. Это особенно чувствуется здесь на Дону, куда стекаются сведения из различных центров России.

Некоторые круги, измученные длительностью беспорядка, бесправия, гражд. войны, ждут всех благ "от немца". И тут союзная наша диплом. упустила время и возможность поддержать наиболее прочные консервативные круги нашего общества, продолжая свою игру с нашими левыми течениями, не взирая на то, что эти течения не выдержали госуд. экзамена.

Итак, масса, б. мож. и сознает, что немец - враг, но во многих влиятельных кругах совершается какой-то процесс и перемена отношения к немцу. От него ждут спасения на сегодня, забывая; что это может привести к немецкому рабству завтра.

Добр. армия стоит твердо на принципе верности союзникам, но потому постепенно отклоняется от тех рус. кругов, кот. должны поддерживать ее материально и обеспечивать ее существование.

Армию (собственно - дивизию), б. мож. придется распустить из-за недостатка средств, в ущерб интересам Рос., так и всего союзного дела.

Обещание мощной субсидии, кот. я получил {116} через ген. Бертело от франц. правит. - на создание и содержание Добр. арм., не могло быть осуществлено, вследствие вынужденного отхода наших в. из Ростова на Кубань.

В данную минуту Добр. части растут численно; крепко сплотившись нравственно; представляют серьезную боевую силу, прилив в котор. офицеров казаков принимает планомерный и усиленный характер.

Из прилагаемого проекта соглашения с командованием разоруженных польских войск Вы увидите, что в скором времени, надо надеяться, под знаменем Добр. арм. будут собираться и польские корпуса.

Но мои денежные средства иссякают, я ниоткуда не получаю помощи на содержание, а тем более на развитие и увеличение своих войск. А увеличение настоятельно требуется обстановкою и условиями упорной борьбы.

При таких условиях я могу рассчитывать только на помощь союзников, если они признают, что Добр. арм. является существенным фактором ведущейся борьбы.

На ближайшие 2-3 месяца мне нужно 15 миллионов рублей (не считая потребностей польских войск). Но эта помощь нужна скоро, иначе Добр. арм. растает вследствие неимения денег.

С аналогичным письмом обращаюсь к начальнику фр./англ. в. миссии. Но думаю, что Добр. арм. заслуживает общего внимания наших {117} союзников. Б. мож., Вы признаете нужным ознакомить с моею просьбою представителей прочих армий и просимую мною, скромную по размерам, помощь разделить между всеми союзниками.

Я надеюсь, что работа моя, моих сотрудников и соратников принесет пользу не только моей многострадальной родине, но и всему делу союза.

Поэтому, скрепя сердце, я протягиваю к Вам руку за помощью.

Примите и пр.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука