Начало династии

— Этот царственный город, — сказал он, — прославленный приходом Спасителя рода человеческого и освященный его уходом, взывает о спасении. Он обращается к тебе, народ Франции, избранному и любимому Господом, к вам, наследники Карла Великого — основателя Священной Римской империи, от вас Иерусалим ждет помощи. Господь овеет славой ваше оружие. Ступайте на путь к Иерусалиму ради отпущения грехов ваших, идите и знайте, что вас ждет вечная слава в царствии небесном.

Снова тишина, и снова сотни голосов, слившиеся в едином порыве: «С нами Бог!»

— Верно! — крикнул папа. — С нами Бог! Не будь Бога в ваших душах, вы не воскликнули бы, как один человек. Да будет это вашим боевым кличем в битве против неверных! С нами Бог!

— С нами Бог! — разнесся громовой клич.

Папа опять воздел руки, прося тишины.

— Каждый, кто пожелает стать паломником-воином, должен нести на шлеме или груди крест Господа нашего.

С сиянием в глазах наблюдал за происходящим Питер Гермит. Он выполнил свою миссию! Крестовый поход начался! С того памятного дня ведет начало нескончаемая битва христианского воинства с мусульманами.

Волна христианского гнева, породившая идею отвоевать у неверных Иерусалим, поднялась именно в это время, когда Людовика мучила совесть и в ушах не умолкали крики несчастных Витри-Сожженного, а Элинор искала выхода для своей энергии.

Горячо откликнулся на эти события и Бернар из Клэрво. Он пришел к королю, чтобы переговорить об этом.

— Дела в Иерусалиме обстоят плачевно. Господь опечален и разгневан. С первого похода крестоносцев прошло много лет, а до цели его еще далеко. Наши паломники подвергаются зверскому обращению. Пора всему христианскому миру подняться против врагов.

Людовик сразу этим заинтересовался. Его угнетали грехи; он давно испытывал потребность искупить их и показать свое смирение. Бернар одобрил его намерение.

— Витри-Сожженный лежит тяжким гнетом на вашей совести, ваше величество. Надо, чтобы этого больше никогда не повторилось. Чтобы больше не было кампаний, подобных той, что проводилась против Теобальда Шампанского.

— Я понял это.

Бернару этого было мало, и он продолжал:

— Прежде всего вы не должны препятствовать Пьеру де ла Шатру. Вам надо признать главенство папы римского.

В этом деле, как, впрочем, во всех других, инициатива исходила от Элинор. Бернар это знал, но не стал упоминать. Людовик настроен на покаяние, пусть все берет на себя.

— Было ошибкой настаивать на том, чтобы граф Вермандуа прогнал супругу и женился на сестре королевы, — продолжал аббат. — Неправедной была война против Шампани. За это вы наказаны тем, что в памяти не стирается сожжение храма в Витри.

— Это так, — простонал король.

— Вам надо молить о прощении. Вам надо совершить что-то великое. Почему бы вам не пойти походом в Святую землю?

— Мне? А как же королевство?

— Необходимо найти достойных людей, которые в ваше отсутствие смогут с честью вести государственные дела.

— Оставить королевство? Повести крестовый поход?

— Другие монархи делали это до вас. Они умилостивили Господа и завоевали прощение.

Король молча смотрел перед собой. Опять ненавистная война! Но тяжкий грех превратил его жизнь в кошмар.

Бернар поднял пылающий взор к небу.

— У меня есть свой долг, ваше величество. Будь я помоложе, я бы сам возглавил крестовый поход. Господь не даровал мне этой чести. Моя обязанность лежит в ином — указывать другим, в чем состоит их долг. Я указую провести три больших собора: один в Бурже, другой в Везеле и еще один в Эстампе. Вам надо там быть. Подумайте об этом серьезно. Только угождая Господу таким путем, добьетесь вы прощения свершенного в Витри-Сожженном.

* * *

Людовик не стал сразу передавать разговор королеве. Боялся, что она высмеет его. Он пошел посоветоваться со своим другом аббатом Сюжером.

Аббат ужаснулся:

— Оставить Францию, оставить свое королевство! Ваш долг выполняется здесь!

— Я смотрю на это иначе. Я нагрешил.

— Вы думаете о Витри. Не вы один в этом виноваты. Ваши солдаты были непослушны. Вы же пытались их остановить.

— Я не смог исполнить своего долга. Был недостаточно настойчив.

— Окажите поддержку участникам похода. Помогите тем, кто хочет пойти. Но ваш первейший долг состоит в управлении королевством.

— Бернар считает, что мне надо идти самому.

— Это фанатик. Король фанатиком быть не может, ваше величество. Господу угодно, чтобы вы исполняли свой долг здесь.

Как обычно, Людовик разрывался между двумя желаниями. Он считал себя обязанным быть с Францией и вместе с тем все больше склонялся к мысли искупить свои грехи этим драматичным путем. Элинор, хорошо знающая Людовика, тут же заметила, что короля терзают какие-то сомнения. Она спросила:

— Ты подолгу сидишь, запершись, с Бернаром и Сюжером. Чего они хотят от тебя?

Людовик заколебался, а потом выпалил:

— Бернар настаивает, чтобы я повел крестовый поход. Сюжер против этого.

— Идти с походом? Тебе? А Франция?!

— Об этом я и говорю Бернару. Мои обязанности — здесь.