Начало. Дневник помощника прокурора

Освободился около 18–00. Подумал над тем, куда ехать — домой или в контору? Потом плюнул на всё — поехал в контору. Составил этот несчастный список. Предупредил гр. Беляева И.Я., что делаю это в последний раз (да и то, потому, что без списка прокурор не отпустит его отпуск догулять с понедельника).

12.10.1981

Вместо отпуска Игорь Яковлевич вышел на работу. Валерий Павлович, увидев его, был крайне недоволен, поскольку его самого в отпуск не пустят до тех пор, пока Игорь Яковлевич свою неделю не догуляет.

На оперативке шеф подводил итоги девять месяцев. В основном, ругал УСНщиков. У них процент поддержания обвинения — 43 %. По городу — 51 %. Про нас сказал, что мы резко снизили количество проверок. Чуть ли не на 15 штук. Однако качество возросло. Представлений больше раза в полтора. Привлечено к ответственности в два раза больше работников милиции.

На кой хрен тогда, спрашивается, нужные эти его комплексные проверки? Только ради процента, чтобы выйти по количеству на прошлогодний уровень.

По особо опасным у нас снижение. Это плохо. Хулиганов было 62, сейчас — 63. Из них 8 — наших (восстановленных на учёт). Без этого и тут было бы снижение.

8 нераскрытых преступлений и так далее.

В ИВС трое. Все БОМЖи.

Ковырялся с жалобой Сергеева. По-моему, он ненормальный. Но именно жалобы такого рода берут на контроль вышестоящие организации. Чутьё у них какое-то на эту публику.

Зато потом ушёл в 46 о/м и там отдохнул (душой), делая свои дела. Никто не бегает, не кричит, всё спокойно. И дела сделал, и домой на полчаса раньше ушёл.

Вышла Марина Львовна. Совсем больная.

13.10.1981

Зашёл на Моспочтамт. Нужных мне милиционеров не было.

Чувствовал себя неважно. Ночью проснулся с головной болью. Видимо, заразила Марина Львовна.

Съездил в 92 о/м. Кое-как разобрался с жалобами. Потом уехал домой.

Лечился.

14.10.1981

Ещё разок зашёл на Моспочтамт. На этот раз удачно.

В ИВС одиннадцать человек. Три наших насильника, трое хулиганов, один тунеядец, два грабителя, ещё кто-то.

По одной жалобе надо было дать ответ в город к 15-у сентябрю. Я совсем забыл. Ну, Игорь Яковлевич и накинулся. Я разозлился. Сказал, что он должен оберегать меня от города и от милиции, как единственную полуздоровую трудовую единицу, а он на меня вместе с городом наседает. Немного поговорили. Игорь Яковлевич, кажется, понял.

Марина Львовна вновь заболела, по телефону говорит, что ещё хуже стало. Прокурор кашляет.

Игорь Яковлевич заставил канцелярию вскипятить чайник и напоить меня чаем. Трогательная забота. Но, в общем, проникся.

Посчитал свои жалобы. В производстве у меня 20 жалоб. Вечером отписывал две из них. По одной заключение требуют в МГК КПСС.

Умер от заражения крови, вызванного перитонитом, Числов (ОУР РУВД). В пятницу привезли в 40 больницу. Врача не было. В субботу тоже. Операцию сделали в воскресенье. Опоздали.

Хороший мужик, 42 года. Двое детей, младшему 12. Вдову взяли на работу в 29 о/м секретарём.

Часов в пять явились ко мне два в жопу пьяных опера из 46 о/м (Коля Широков и ещё кто-то), принесли бутылку «Кубанской» водки и банку маринованных огурцов. За помин души Валерия Александровича.

После работы на всю контору разлили по чуть-чуть и выпили. Похороны в пятницу.

15.10.1981

Ни х@я Игорь Яковлевич не понял.

16.10.1981

В ИВС четверо. Три БОМЖа и один чердачник-грабитель.

Похоронили Числова (ОУР РУВД).

Был в 29 о/м, в 92 о/м, в 46 о/м, в суде, в ЖЭКе и в товарищеском суде. Исполнял мудрые указания Игоря Яковлевича. В результате одну жалобу он мне всё же подписал. Вторую — никак. Но вечером зашёл ко мне переговорить. Предложил ему помириться. Он согласился. Ударили по рукам.

19.10.1981

Оперативки не было.

В ИВС пятеро. Два вора — малолетки, БОМЖ и ещё один БОМЖ. Пятого не помню.

Выцарапал материал по второй жалобе. Принёс Игорю Яковлевичу. Тот долго читал, потом сознался, что я был «почти прав».

То, что я прав, я так знал. Но сколько сил и средств успел угрохать! А главная работа — стоит. Она-то поважнее, чем квартирные жалобы соседей по коммуналке.

20.10.1981

С утречка ковырялся с жалобами. Попались жутко идиотские. Некоторые из них с резолюциями. Я расписался в получении и одну из жалоб тут же загнал в г. Даугавпилс Латвийской ССР.

Вызвал Морозов. Как, — спрашивает, — жалоба с задержанием Сергеева на Моспочтамте? Сдал, — говорю, — давно. Видимо, прошла мимо Вас. Неси, — говорит. Принёс. Посмотрел, согласился, велел выдрать копию заключения и везти в МГК КПСС. Нацарапал сопроводиловку, выдрал копию и повёз в МГК КПСС.

На Старой площади мне был нужен Фёдоров из отдела административных органов. Дом большой, чистенький, но пустоват. Много незаполненных пространств.

В кабинете сидят два рослых молодца. Хлюпают носами. Насморк. Перед каждым стол. Сбоку маленький. На маленьком пять штук телефонов (у каждого). На большом — три/четыре бумажки. Пока Фёдоров моё заключение читал, его сосед в каком-то машинописном тексте слова карандашом подчёркивал.

Фёдоров почитал, задал мне два вопроса (что такое ПНД? и т. п.), потом объявил, что свободен. Я и удалился.