«Вы хорошо знаете, — говорится дальше, — сколько горькой обиды, справедливого возмущения накопилось во время большевизма в кругах, наиболее в этот период обездоленных. С каким чувством должно относиться к большевикам и примыкавшим к ним элементам доблестное офицерство, претерпевшее не только лишения, но и незаслуженные оскорбления. Сколько ненависти вызывает пережитое со стороны той части славного казачества, которое привыкло дорожить своею честью и традициями и считает разложение войска при большевиках надолго не смываемым позором и для себя.
Переворот создал благоприятную обстановку, и притом благоприятную не только психологически, для самых реакционных вожделений. Имена популярных генералов, легенда о возникающих союзах и комитетах самого правого направления — все это носится в воздухе, выражая настроение известных кругов. Вместе с разговорами о военной диктатуре, не только неприемлемой, но и неизбежно обреченной на неудачу, это свидетельствует, что пресыщение революцией достигло чувствительной степени, что жажда сильной власти очень велика, и что слабость правительства еще более усилила бы правые течения.
Есть два способа предотвратить укрепление реакции: один находится в руках левых партий, — он заключается в сознательной умеренности требований и устранении выступлений против вынуждаемых обстоятельствами решительных мер. Можно утверждать без всяких преувеличений, что контр-революцию справа питают, главным образом, крайние левые течения.
Другой способ противодействовать реакции — это твердость и решительность самого правительства. Демократическое по составу, однородное по настроению, как в части так называемой «пятерки», так и в части деловой, правительство ставит своей конечной задачей сохранить для русского общества те позиции гражданских свобод, во имя которых произведена была революция, но которые больше всего пострадали именно во время революции. Но для того, чтобы занять позиции, которые уже были покинуты, а затем отстоять их, нужна сначала железная дисциплина и решительная непоколебимая политика. Опыт революции показал, что надо начинать с твердых мер, чтобы избежать беспощадных.