Начало и становление европейской музыки

Из жизни Баха в этом контексте важны две вещи. Первое – это то, что он сознательно воспитал и сделал себя Мастером Музыки, и на протяжении всего своего жизненного пути всячески поддерживал это реноме: и творчеством, и исполнительством, и деятельностью эксперта в области инструментостроительства. В качестве мастера – причем в понимании той эпохи, т. е. профессионала высочайшей пробы, умевшего с максимальным качеством делать все, что относится к сфере его компетенции: и разбираться в инструментах, и играть на них, и чинить, и изобретать их, и сочинять музыку, и наполнять ее богословским смыслом, – Бах себя и воспринимал, и требовал такого же восприятия от других, что нередко вызывало конфликты с начальством. При этом здесь не было вовсе никакой романтической заносчивости или пушкинского противопоставления «поэт и чернь», мастера и неспособных к восприятию чиновников. Бах – человек именно своей эпохи, и на себя он смотрел именно в этом контексте, как на профессионала, занимающего свое законное место в иерархии общества. Это место он заслужил своим трудом и очень им дорожил. Как-то Баха спросили: «Как вы достигли таких успехов?» Он ответил: «Мне пришлось быть усердным. Кто будет так же усерден, достигнет того же».

И второе – Бах был человеком исключительно внутренним, поэтому ему просто не было нужды куда-либо ездить и смотреть на красоты. Впитывать искусство разных стран Бах научился дома. Он в высшей степени овладел своим ремеслом, обставил свою жизнь в соответствии со своим общественным, семейным и профессиональным статусом, а сверх этого ему ничего особенного не требовалось. Священное Писание, богословские и философские книги, общение с коллегами, сама его внутренняя духовная жизнь, совершенно скрытая от окружающих, все это делало ненужным для Баха перемещение в пространстве или какую-то особо блестящую карьеру.

Теперь необходимо сказать несколько слов об облике Баха, распорядке его жизни и профессиональных занятиях, которые сложились в Лейпциге. Бах был человеком среднего роста, довольно полным. С наиболее достоверного портрета 1747 года на нас глядит несколько оплывшее лицо человека в парике (в то время все должностные лица обязаны были украшать себя этим подобием форменного головного убора), с крупными чертами лица, с массивной нижней челюстью, взор которого обращен внутрь себя. В пожилом возрасте Бах болел диабетом, который привел его к слепоте, а затем и к смерти.

В Лейпциге семья Бахов поселилась в доме причта, в квартире, полагающейся кантору. Семья была большой – четверо детей от первого брака, кроме того, у Анны Магдалены, второй жены композитора, стали тоже регулярно рождаться дети (из них умерли вскоре после рождения больше половины). Бах был гостеприимен, в его доме постоянно кто-то гостил. Всякий проезжий музыкант считал своим долгом посетить Баха, и тот всегда был рад общению с коллегами. В таком общении он никогда не возносился, принимал всех с большим почтением и уважением и всегда был готов помочь ближнему. Сохранились многие написанные им рекомендательные письма к разным влиятельным лицам с просьбами и ходатайствами устроить того или иного музыканта на работу, помочь вдовцу в его трудных обстоятельствах и т. п. В доме композитора часто подолгу жили юные малоимущие родственники, их Бах обучал музыке. О Бахе-педагоге мы поговорим ниже. Это отдельная и очень интересная тема. Иоганн Себастьян владел большой библиотекой, что по тем временам было очень расходно. Он интересовался всеми богословскими и философскими новинками. Казалось, что у него были все книги, которые выходили в то время в Германии по богословию и философии. Также он владел большим собранием немецкой поэзии. К этому надо прибавить, что Бах был достаточно прижимист и скуповат, но это обстоятельство объясняется заботой о большой семье.

Обязанности Баха как кантора были довольно громоздкими. Кантор – это руководитель церковного хора и оркестра. Должность лейпцигского кантора включала в себя попечение о двух главных церквях города – Св. Фомы и Св. Николая, а также обо всех городских религиозных процессиях. Так что кантор именовался еще и директором музыки Лейпцига. От кантора зависело все музыкальное оформление городских богослужений, в его обязанность входило написание и исполнение праздничной и церковной музыки. Также он должен был обучать учеников школы Св. Фомы, мальчишек в возрасте от 8 до 17 лет, пению и игре на музыкальных инструментах. Также кантор руководил хором и оркестром, составленным из этих мальчишек. Здесь Бах не всегда вел себя сдержанно. Иногда от лени или неумения учеников он приходил в ярость. Бывали случаи, когда он от возмущения швырялся в своих подопечных нотами, а как-то раз, стянув со своей головы парик, запустил им в незадачливого музыканта с криком: «Ты – сапожник, а не музыкант!»