Начало Игры (СИ)

— Да, мне рассказывали приходящие проведать Мари, Мишель, профессор Макаров, я кстати познакомилась с сестренкой Мико, она оказалась очень интересным собеседником, — Катрин на секунду замолкла. — А еще, я каждый день общалась с миссис Норрис, ты же знаешь нашу домоправительницу?

— Угу. — интуитивный датчик Игрока запищал, предупреждая о наивысшей угрозе, нависшей над телом. Полушария задницы зачесались нестерпимым зудом говоря о том, что приближаются проблемы. Третий глаз усмотрел протянувшуюся через всю стену надпись, «что-то страшное грядет». Аналитические центры мозга вырабатывали варианты спасения тушки путем эвакуации через окна, инстинкт самосохранения выставил наивысший уровень боеготовности. — Я ее знаю…

— Так вот она жаловалось на шум из твоей спальни, — изящные ручки, обвивающие шею стали затягивать свою хватку, грозясь превратиться в двух анаконд, что душат пойманную калибру. — по ночам…

Влад не был дураком. Рано или поздно кто-нибудь донес бы до Катрин о его похождениях. И пусть лучше это будет старуха, чем молодая красотка. Уже зная нрав француженки, он не будет бояться новой схватки между соперницами. К сухой как изюм бабульке, она не станет ревновать. Наверное. Хотя миссис Норрис не такая уж и дряхлая, пара литров алкоголя и иди сюда моя старушка…

— Катрин успокойся, — захват рук был насильно снят, и парень отодвинулся от больной, чтобы посмотреть ей в глаза. — я не собираюсь говорить, что ничего не было и у твоего информатора старческий маразм. Признаюсь, у меня были девушки, пока ты лежала здесь. Считай это предательством, подляной или просто нечестным и недостойным поступком. Да, я сделал это. Не горжусь, но и не жалею. Я не бросал тебя, как ненужную и использованную вещь. Мне пришлось многое сделать, чтобы ты выздоровела. Так что свои обязанности по уходу и защите, я выполнил и чувствовать стыд и вину не собираюсь. Ты дорога мне и наши отношения тоже, но мне также дороги и другие девушки. Они поддержали меня и косвенно помогли и тебе. Я хочу быть с тобой, но остальных бросить не могу. — замолчав Влад думал, что можно было бы наплести чушь о том, что это ошибка, просить прощения, говорить о временной слабости, помутнении рассудка, попытаться оправдаться средством отвлечения от переживаний за раненую, но все это неправда. Ему предложили, он не отказался. Мужская природа. Скотская, но живущая с самых темных времен в глубинах естества, а у кого-то и на самой поверхности. — И если тебе станет легче с Ингой, я не спал.

Катрин до этого хмуро смотрящая на уверено признающегося в изменах парня обдумывала, что ей делать. Она перебирала варианты. Устроить истерику? Нет, для эффектного ухода нужно хлопнуть дверью непременно разбив, что-нибудь из посуды, а в ее состоянии она не сможет этого сделать. Расплакаться? Раньше, наверное, она так и поступила бы, но после комы в ней клокотала подавленная ярость и хотелось выплеснуть ее, а слезы не самый эффективный метод. Какие-то шлюхи нацелились на ее парня. Она чувствовала себя как самолет взлетевший с любимого авианосца, который видит, что его корабль начал принимать истребители врагов и заправлять их, также как и его парой мгновений назад. Это верх коварства. Но все эти умозаключения отсеклись, стоило только услышать имя, которое стало катализатором цепной реакции, что могла привести к началу деления ядра и выбросу колоссального количества энергии.

— Что ты сказал? — выплевывая каждое слово злобно прошипела, самая нежная и женственная девушка. Навещавшие ее, по поводу красноволосой шлюхи обходились общими фразами. Сидит взаперти, под арестом, и т. д. Да, и не горела Катрин желанием интересоваться судьбой этой стервы, она только второй день более-менее в себя пришла и перестала спать по 20 часов в сутки.

— Тебе с самого начала повторить? — не подумав ляпнул Влад, но долей секунды позже понял, что играет с огнем, уж больно знакомо сузились глаза сидящей девушки. Яички сжались от предчувствия.

— Ты сказал Инга! Она что бл*дь жива еще? — далее следовал непереводимый мат на французском. Дала знать о себе абсурд генерирующая машинка в мозгу.

«Все-таки утонченные эти лягушкаеды, даже по матери посылают так будто это самое романтичное признание в любви.»

— Да, вроде как с утра еще была, если ты ничего с ней не успела сделать. — видя, что скоро последует точка невозврата и Катрин уже открыла рот, чтобы начать строить трех и более этажные конструкции, он решил сбить накал страстей переводя внимание на другое. В сторону приготовившейся к превращению в марсельского моряка или в гасконского прораба, девушки сорвалось заклинание лечения.