Начало Карибского кризиса. Куба

По лестнице стали спускаться люди. Шли молча. И расходились по своим местам. Евгений сел на койку в полной тишине. Никто не произнес ни одного слова, но все ждали. Ждали, хотели узнать что происходило наверху.

Евгений начал глядя в пол:

– Хоронили героев по морскому обычаю… Даже герой не вечен. Душа его способна на многое. Но организм не вечен… Он выдерживает столько сколько может, а потом выключается и герой уходит не побежденным.

Все слушали его молча.

– На палубе собралось много людей. Мы стояли и глядели в даль.

Пришел весь личный состав сухогруза. Судно застопорило ход. Появился капитан и попросил нас всех построиться в два ряда у борта. Затем матросы вынесли тела погибших закутанные в черную ткань.

– Тела… Что значит тела? Не одно тело… – Григорий приподнялся на локтях.

– Да, два… Вечером еще один парень умер… Откладывать похороны нельзя… Жара…

Парни сидели опустив головы.

– Тела положили на доски лежащие под наклоном у надстройки.

Очень хорошую речь сказал замполит. Особист тоже выступил. Говорили ребята из их команд, а так же трое парней которые служили с ними до похода… Хорошие были специалисты…

Затем сквозь наш строй стоящий по команде смирно пронесли на досках их тела. Положили доски так чтоб один торец смотрел в океан. Замполит сказал прощальные слова, особист, замполит и командир перехода выстрелили в воздух из пистолетов, и тела соскользнули в воду. Матросы бросили в океан два венка. Командир назвал координаты места захоронения: 30 градусов 4 минуты и 19 секунд северной широты, 71 градус 20 минут 41 секунда долготы.

– Ты запомнил? – Удивился Николай.

– Да и буду помнить их всю жизнь, – ответил Евгений.

Всю ночь Володя не уснул, как и большинство ребят в трюме.

Под утро его вызвали на вахту. Поход продолжался…

ЭПИЛОГ

Сухогруз все же дошел до Кубы.

Капитан, не подумав, встал на рейде в 13 часов по местному времени. Самая жара. Солнце висит над судном. Движение воздуха прекратилось. (Это как в старых, но еще перемещающихся поездах метро, если он остановится в тоннеле, то люди набитые туда как селедки в банке начинают задыхаться…).

Уже через полчаса в каюту капитана ворвался старпом: – Люди в трюме задыхаются уже два обморока.

Капитан быстро спустился с надстройки. Его взору предстала жуткая картина: Из трюмного люка валил пар!

– Снимаемся с бочки (Бочка огромный буй намертво закрепленный на дне, к которому швартуются корабли на рейде в ожидании разрешения войти в порт). Выходим в море и ищем ветреное место.

– А если не найдем?

Тогда будем гонять вокруг Кубы. Ветер делать…

Капитан ушел на мостик. И сухогруз на полном ходу пошел вдоль берега…

Войти в порт разрешили только с наступлением темноты. Секретность, мать ее…

Никто больше не умер. Узнав о приходе к конечной точке похода люди воспрянули духом. Ждать оставалось не долго.

Высадка происходила быстро наиболее крепкие помогали спускаться по трапу слабым. Чемоданы выгружали клетью через люк. Никто не смог бы нести свои вещи в руках.

Их и вещи привезли на место. Когда откинули брезентовый полог кузова грузовика взору ребят предстало голое пространство никаких построек песок и выжженная трава. Только скала с северной стороны ограничивала пространство.

ПУСТЫРЬ – на этот самый первый вариант не поставил никто…

Деньги так и остались в общей кассе. Решено было потратить их совместно в каком нибудь баре при первой возможности.

Через час привезли палатки.

Понемногу оживающие люди приступили к их установке.

Ночь на Кубе это спасение. Тепло и нет жаркой духоты.

Им самим предстояло освоить строительные специальности и строить здания узла связи, помещений обеспечения, казарм и т.д.

Позднее из бесед с все прибывающими людьми Володя узнал как же им, тем кто прибыли в их сухогрузе повезло.

Например тем кто шел на кубу в другом судне повезло меньше. В их трюме вместе с людьми были машины-заправщики. Топливо для ракет субстанция крайне токсичная. Машины, которые доставляли его на пусковые площадки, сами стали ядовитыми для людей. А люди в течении более чем 20 дней жили рядом с ними без каких либо средств защиты.

В то время было одно средство защиты – ОЗК (общевойсковой защитный комплект – прорезиненный) и противогаз. Да и кто бы эти средства одел на себя при жаре в трюме более 60 градусов.

(Ваш покорный слуга в августе 1979 года переползал в ОЗК и в противогазе футбольное поле в длину от ворот до ворот, находясь в учебном училищном лагере «Бортничи» под Киевом, правда жара была всего лишь 30-32 градуса).

«Машины поливались почти круглосуточно забортной водой, чтобы не произошел взрыв от перегрева» , – вспоминал полковник Валентин Полковников, —

«Режим жизни людей, которые сопровождали этот груз, был тяжелый. Они дышали отравляющими веществами. Вероятность взрыва на жаре никто не исключал.».

На некоторых кораблях везли топливо «гептил» (чрезвычайно токсичное, длительное вдыхание паров которого смертельно) в особых емкостях, которые были опущены в трюмы самых обычных торговых судов и от жары теряли герметичность.