Начало конца

Он вылез из избушки. Елах нехотя последовал за ним, Хомяк был старше него и авторитетнее, поэтому спорить с ним не стал, хоть они и были друзьями. Спустившись на землю, они огляделись, потому что никуда на самом деле не спешили, но Хомяк, решив уйти с автовокзала подальше от Лиса и его предложения, предложил сходить на рынок и они пошли.

— Не, чёткие кроссы, — глядя ему вслед, не унимался Лис. — Надо было сказать рублей шестьдесят-семьдесят, он бы отдал, на х...й, никуда б не делся. Один х...й, даром

достались.

— Да на х...й они тебе нужны за семьдесят? — спросил его Клоп, высунувшись в окно и ещё раз посмотрев на кроссовки Хомяка издалека. — За семьдесят можно, внатуре, такие новые купить на балке.

— Если там ещё есть такие, — ответил Лис и вдруг увидел направляющихся к избушке троих парней. Они несли в руках купленную в закусочной жареную курицу, ещё какие-то бутерброды и бутылку лимонада. Видимо, в закусочной, как всегда, не было мест, и они решили перекусить возле избушки. Но не вид пищи, от которой тоже, бы сейчас с огромным удовольствием не отказался, привлёк внимание Лиса. Все трое ребят были в варёнках и белых кроссовках, хоть на шнурках и китайских, но тоже очень модных. Он указал на них Клопу.

Повернув голову на них, Клоп аж закашлялся, так как в этот момент как раз делал затяжку химки и его пробило.

— Вот и я о том же, — принял его кашель за проявление радостного удивления Клоп.

— Ох ни х...я, — тоже посмотрел в окошко третий из них — Витёк, у которого не было прозвища, и его звали просто по имени. — Да тише ты кашляй, Клоп, они по ходу не знают, что мы здесь. Давай отойдём от окон, чтоб нас не было видно.

Все отпрянули от окошек, выглядывая лишь только одним глазам. Трое ребят, подойдя к избушке, посмотрели на неё и уселись на лестнице, ведущей в избушку. Но эта лестница была сделана из круглых палок и поставить что-то на неё было нельзя. Они посмотрели по сторонам в поисках подходящего места, только сейчас поняв свой промах.

— Да пойдём вон на бордюр просто сядем, — предложил один из них, указывая горлышком от бутылки лимонада в сторону магазина на прилегающей к автовокзалу улице.

Лис, увидев, куда они хотят идти, уже сделал было движение к выходу, чтобы остановить их здесь. Но толпа народу возле магазина, видимо, смутила и друзей парня, сделавшего такое предложение. И один из них, оглянувшись на избушку, предложил.

— А давай туда залезем?

— Во, точно! — радостно поддержал его второй.

Лис, не видя ребят, но сразу поняв, куда они хотят залезть, радостно затряс пальцем возле губ, давая понять всем, чтоб молчали, и сам прижался к стене. На лице его играла радостная улыбка, такого подарка он не ожидал. Они сами лезли в капкан.

Первый из ребят, когда пролез в детскую дверцу, сразу увидел прижавшихся к стенке друзей, но сказать ничего не успел, следом уже пролазил второй.

— Конечная, приехали, — радостно приветствовал их Лис и, помогая залезть уже третьему, произнес, вдохнув

носом запах жареной курицы. — Наконец-то пожрём

по-человечески. — Но потом вдруг, опять взглянув на их

одежду и обувь, жёстко спросил: — Вы откуда?!

С Кравцом и Гусём всё обошлось благополучно. Тот парень, которого они догнали и начали бить на остановке, куда-то исчез за время, пока скручивали пацанов. Может, он опасался, что его самого привлекут за избиение малолетнего, как он мог подумать о маленького роста Гере. Может, ещё что. Но, так или иначе, без потерпевшего менты не стали закрывать парней и заводить дело, а просто переписали в очередной раз их данные и отпустили.

Витала с Филиппом ждали их возле здания ГОВД и, когда они вышли, сразу отправились к ожидающему их босому Гере и Яфе. Витала явно торопился, потому что хотел застать ещё ту девушку, которая ему понравилась, если пацаны смогли их там задержать. Ему уже давно надоели девицы лёгкого поведения, которые не требовали ухаживания или хотя бы усилия, чтобы затащить их в постель. И даже его Вика, в комнате которой он жил в общежитии пединститута, не вызывала у него хоть каких-то чувств по той же самой причине — слишком легко ему досталась. Он жил у неё и спал с ней лишь только потому, что считал себя уже давно самостоятельным и жить с родителями не хотел. А жить по подвалам и чердакам не хотелось, слишком надоели они за то время, которое проводил в них, постоянно сбегая из дома ещё учась в школе. Вот и сейчас родители даже не знали о том, что его выгнали из училища, и он, то ли не желая их расстраивать, то ли просто по привычке носом запах жареной курицы. — Наконец-то пожрём

по-человечески. — Но потом вдруг, опять взглянув на их

одежду и обувь, жёстко спросил: — Вы откуда?!