Начало конца

— Как ты говоришь, баб не трогаем? А рыжая?

— С рыжей уже решили, — раздражённо ответил Витала. — Если будет платить, пусть платит-. А начнёт кидаться куда-нибудь, то и х...й с ней...

— А когда к ней подходить будем? И кто будет подходить? — спросил Филипп. — По сто пятьдесят в неделю, это ж ох...енно...

— Подошлём к ней креста какого-нибудь, чтобы нас не знал. Только не здесь ловить надо, на ждвокзале.

— А когда?

— Когда? — переспросил Витала и задумался. — Да в пятницу. Заодно и узнаем, придут те быки на ДОСА нас искать или нет.

— Значит, остальных этих., кто рисом торгуют бабы, всё? Даже рис брать не будем? — не унимался Филипп.

— Посмотрим, — задумчиво ответил Витала. — Надо бы пробить как-нибудь, во сколько им эти брикеты обходятся. Я вчера на Слободе видел по рублю, большие такие брикеты. Сколько рис в магазине стоит, никто не знает?

Все отрицательно покачали головой, но вездесущий Лис сказал

— Сколько сама крупа стоит не знаю, но там у них станок ещё какой-то специальный, или аппарат, дорогой пи...дец.

— Во-о, — поднял палец Витала и посмотрел на Филиппа. — Тут ещё подумать надо, а то, может, и армяна этого трогать не стоит. Мы-то только выручку их считали. Ладно, пойдём прогуляемся по автовокзалу, может, кресты появились.

Все вышли из курилки и разошлись, как обычно, группами в разные стороны. Витала, раньше всегда бравший с собой Геру, теперь сторонился его и ходил с другими. Он уже видел, что Гера чувствовал это неприязненное отношение, но поделать с собой ничего не мог. Никак не мог простить ему за Инну. Она действительно, как ему казалось, была именно той девушкой, которую он искал. Просто всё происшедшее сильно зажало её, и Витала даже не видел ни разу её улыбки и не мог понять

её до конца.

Родя приехал на автовокзал на «Яве». Увидев его Витала очень удивился. В последний раз мотоцикл заглох у него на обратном пути с пятки и он толкал его больше пяти километров до отцовского гаража. И кого он не просил его сделать, никто разобраться не смог, и он поставил его уже до весны. А тут Родя за полдня и нашёл мастера, и всё сделали быстро.

— Ну ни х...я ты... — только и смог сказать удивлённый Витала; «Ява» была уже повидавшей виды. Он купил её с рук у человека, который устал на ней разбиваться. И это ещё больше показало ему, насколько решительно был настроен Родя, который как будто в подтверждение его мыслей сказал:

— Ну чё, поехали? Щас гермаки заедем возьмём...

— Чё, прям щас, что ли? — удивился Витала.

— Ну а чё? Погода вишь, портится с каждым днём. Вон вы уже аляску сняли с кого-то. Они могут убрать пятак, и х...й их больше найдёшь.

— Так вы чё, в Лучки собрались? — тут же подскочил Лёс. — Я с вами! Ни х...я себе, вы без меня туда поедете...

— А на чём ты поедешь, Лёс? На автобусе? — спросил Родя. — Они там на конях все. Вдвоём мы ещё сможем как-то оторваться, если чё, втроём можем е...ануца. Да и через пост как ехать?

— Да не, не. Ты оставайся, вам щас уже двигать надо в видеосалон. С Доном идите. Кравец, а вы с армяном с этим уже сами тогда разберётесь. Вот лэвэ на такси на всякий случай, если он на машине. Возле рынка его только не трогайте.

Когда Родя подъехал, они как раз обсуждали, что делать с наглым армяшкой, который, едва завидев на рынке

ещё издали Лёса и Кравца, стал кричать им ругательные матерные слова. Этого не предвидел даже дальновидный Витала, и на этот случай не проинструктировал. Пришлось сразу уходить, чтобы никто вокруг не понял, к кому относятся эти крики, и не упасть в глазах остальных торговцев, которые уже начинали их бояться.

Родя подвинулся, и Витала сел за руль, сняв плащ и сказав напоследок.

— Ну всё, мы вечером приедем. Лёс, на плащ, поматерись. И в салоне меня дождись по-любому, поможешь мне залезть в общагу, а то рёбра болят.

До посёлка Сунн-ят-сен доехали быстро и без проблем, на самом опасном посту перед Михайловкой их не остановили. рядом с этим посёлком, который делился на несколько отделений, было много плановых мест. Это были самые ближайшие к городу пятки, где можно было найти нетронутую траву в сентябре, по пластилиновому сезону. В самом городе тоже росло много травы, и очень сильной. Ходили даже легенды, что на месте города раньше была огромная пятка в Уссурийской тайге, в которой когда-то заблудился Дерсу Узала и несколько дней дышал этой дурман-травой, потому что никак не мог с неё выйти. Но все эти слухи, скорее всего, придумывали сами травокуры. Но, так или иначе, трава в городе росла во многих местах, только в небольших количествах или вообще отдельными кустами. Правда, с появлением первых макушек ещё в июне месяце их тут же обрывали. Поэтому все ездили за ней в ближайшие деревни. Кто поближе, в Сунн-ят-сен, или, как его называли в народе Сунат, до которого было не более двадцати километров. А кто ездил далеко, поскольку плановые места тянулись до самого Турего Рога, где конопля росла прямо на линии границы.