Читаем Начало конца полностью

– Ну что ты? Я ж по делам ездил… – проговорил Витала каким-то не своим голосом и замялся. Присутствие Валька, в глазах которого он всегда был жёстким и решительным, стесняло его. Не хотел показаться влюблённым нюней.

– Так вот кого ты искал, значит? – улыбнулся Валёк и, как будто понимая состояние друга, сказал: – Ну ладно, я пойду. Надо к паре тоже готовиться.

Витала кивнул и, глядя ему вслед, как будто что-то вспомнил и сказал Инне:

– Подожди, пожалуйста, я сейчас.

Догнав Валька, он без предисловий выпалил:

– Валёк, давай нахлобучим этого твоего соседа. Ты тоже в доле будешь.

– Как нахлобучим? – округлил глаза Валёк.

– Ну как-как, платить заставим. Он в твоём доме живёт?

– Ну да, на одной площадке даже, – всё ещё ничего не понимая, изумлённо отвечал Валёк.

– Ладно, щас, короче, времени нет, долго объяснять. Давай я к тебе сёдня приеду после обеда…

– Да не-не, Виталь, я понял тебя, – перебил его Валёк. – Никого гасить и заставлять платить я не буду.

Тем более соседа своего…

– Да ты можешь сам и не участвовать в этом, только информацию…

– Да нет, я же сказал, – опять перебил Валёк, уже как-то осуждающе посмотрев на друга. – Не надо соседа трогать. Мне, может, ещё его помощь понадобится.

– Ну как знаешь, – пожал плечами Витала. – Я тебе предлагал выгодное дело, лэвэ получал бы не особо напрягаясь.

– Да меня деньги не особо интересуют, – махнул рукой Валёк. – Приходи лучше как-нибудь, в футбол поиграем. Ты где, кстати, обитаешь-то? Так и не сказал…

– На автовокзале можешь меня найти, если что. Или на Плеханке четыре общаги рядом стоят пятиэтажных. Знаешь. Педовская, две совхозовские и гидровская. Вот там в первых двух от Горького меня спросишь, тебе скажут.

– Ты всё по бабам? – улыбнулся Валёк. – В педе, в совхозе, в сельхозе тоже вон какая, – кивнул он на стоящую неподалёку Инну. – Ладно, давай. Удачи на любовном фронте.

Витала тоже пожал ему руку на прощание и вернулся к Инне. Но в это время прозвенел звонок-, и учащиеся стали расходиться по кабинетам.

– Ты, наверное, к нему приезжал, а не ко мне? – сказала Инна с какой-то грустью.

– Да нет, ты что? Просто случайно его встретил, давно не видел, – оправдался Витала.

– А, нуда, мы же каждый день видимся, – произнесла Инна и опустила взгляд в пол.

– Ну чего ты? Подумаешь, на несколько дней уехал. Я же никуда не делся.

– Да я ничего и не говорю, – ответила она, не поднимая взгляд. – У нас же никаких отношений быть не может. Так просто, дружба…

Витала сжал губы. Он прекрасно понимал, что Инна уже сама хочет чего-то большего, может быть, даже чувства уже испытывает какие-то. Но не может сказать об этом и тем более претендовать на эти отношения из-за того, что с ней произошло. Да и сам Витала понимал, что сильно упадёт в глазах друзей, если будет встречаться с ней или ещё хуже – женится. И от этого вновь проснувшаяся злость на Геру переросла уже в ненависть.

Инна, подняв взгляд на сжавшего губы Виталу, расценила его молчание по-своему, как знак согласия с тем, что отношений быть не может.

– Мне пора, вон уже преподаватель наш Идёт, – тихо произнесла она и повернулась в сторону кабинета.

– Подожди, – схватил её за руку Витала. Он смотрел на неё несколько секунд и вдруг решил, что возьмёт её сегодня с собой в видеосалон. И пусть попробует кто-нибудь что-то сказать. Он поздоровался с прошедшим в кабинет преподавателем, который многозначительно посмотрел на свою ученицу, и крепче сжал уже дёрнувшуюся было руку Инны. – Пойдём сегодня в кино. Ладно? Я заеду за тобой вечером.

– Не надо по вечерам здесь больше гулять, – покачала головой Инна.

– Да не здесь. В центр поедем, – горячо и решительно говорил Витала, не выпуская её руку.

Инна постояла нерешительно, молча глядя ему в глаза. И когда в кабинете преподаватель нарочито громким, специально для неё, голосом возвестил о начале урока, она тихо произнесла:

– Хорошо.

К автовокзалу Витала приехал, когда все уже собрались там и ждали только его. Даже не. курили с утра ничего, кроме сигарет, как он и просил. На сегодня они наметили испробовать в деле талант Славы, и для этой цели ещё вечером в видеосалоне Витала сказал всем, что нужно быть в нормальном состоянии.

– Ну наконец-то, – встретил его Лёс. – Ты куда упулил с утра, даже не разбудил?

– Да так… – уклончиво ответил Витала, здороваясь со всеми. Глянув на Славу, который уже надел теплую куртку, он сказал: – Не сильно ж холодно. Сними, удобней же будет. А то не дай бог чё… – Рука ещё дрогнет…

Слава тут же снял куртку и отдал её Дону, который надел её на себя и произнёс с улыбкой:

– Во-о. Похож я на колхозника?

Все засмеялись в ответ, а Витала посмотрел на понурившегося Славу и сказал успокаивающе:

– Да не залупайся, Слав. Если дело пойдёт, купишь себе нормальную куртку. Даже вот, на вот эту… Кравец, отдай ему эту.

– Так от неё рукавов же нету? – удивился Кравец, всё же снимая ту зелёную куртку, которую они сняли с кого то на автовокзале.

– В самый раз, пока тепло ещё. Как раз удобней ему будет руками шевелить.

– Ну смотри сам, куртка общаковая, – сказал Кравец и отдал куртку.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука