Начало конца

Выйдя на ту улицу, по которой должен был потихоньку продвигаться на машине тот наглый кооператор, Витала увидел уже идущих к ним с другой стороны Родю с Лёсом. Судя по их лицам и по тому, что идущие вслед за ними Гусь с Кравцом и Доном постоянно оглядывались, ища глазами кого-то, все поняли, что клиент сорвался.

– Ушёл, – констатировал Витала без особой грусти. – Ну ни х…я, завтра он по любому здесь будет, в воскресенье… Теперь мы и машину его знаем…

Не успел Витала подумать о том, что сейчас им и не надо даже бить этого кооператора, можно просто раздолбать ему все стёкла в машине, как они мстили когда-то своему мастеру в первой фазанке, как выражение лиц подходящих Роди с Лёсом резко переменилось. Они вдруг, не сговариваясь друг с другом, увидев какого-то человека, засовывающего в багажник «Жигулей» объёмную сумку, с ходу кинулись на него и стали бить. Первый же удар Роди угодил ему в нос, и не успел ещё ударить Лёс, как тот уже закрыл лицо руками, и из-под них пошла кровь. Парень, по громкому рычанию которого можно было подумать, что даже мужик, согнулся от удара Лёса в живот. Убрав одну руку от окровавленного лица, он умудрился выхватить с всё ещё открытого багажника монтировку и начал махать ей во все стороны, чуть не задев успевшего отскочить Родю. Подходившие как раз к месту кровавого побоища Кравец с Гусём и Доном, не поняв, что происходит, сразу кинулись в драку. Филипп и Гера тоже были не из тех, кто привык разбираться. Раз кого-то бьют, значит, так надо. Они тоже набросились на мужика, который уже полностью разогнулся и сам атаковал нападавших. Филиппу даже досталось монтировкой по спине, прежде чем Лёс сумел прыгнуть со спины и ударом ноги в затылок свалить рычащего кровавого бойца на землю. Тут же все подскочили и стали пинать его куда попало.

Витала посмотрел вокруг. В основном народ из тех, кто собирался домой, отворачивались или делали вид, что не слышат. Но из мясных рядов, ближайших к этому месту, стали выскакивать мужики и тётки и кричать что-то неразборчивое. Видя, что они не подходят близко, Витала сначала отвернулся от них и смотрел в другую сторону. Но когда выскочил уже пьяный рубщик мяса и, крича, понёсся на пинающих свою жертву пацанов, Витала сразу громко свистнул и пошёл в сторону, как будто он тут ни при чём. Лёс первым оглянулся и увидел, что на них бегут уже несколько здоровых мужиков. Видимо, опасавшиеся поначалу мясники почувствовали уверенность с сильным рыночным рубщиком, который и без топора выглядел сурово.

– Атас! – крикнул Лёс и все сразу разбежались в разные стороны.

Рубщик погнался как раз за длинноногим Лёсом. С пьяну он выбрал себе добычу не по зубам, а вернее, не по ногам, но уж сильно хотел он поймать того, кто крикнул первым и спугнул всех. Ведь когда они били несчастного, они даже не обращали внимания на людей и крики вокруг.

Витала пошёл пешком за Родей, который тоже не сильно-то и убегал, потому что за ним никто не гнался.

Оглянувшись на избитого человека, он увидел, как тот встаёт, хоть и с помощью подскочивших мясников. Он был весь в крови и даже если бы это был кто-то из знакомых, Витала бы всё равно его не узнал. Он догнал уходившего в сторону Вечного огня Родю и спросил:

– Ты хоть знаешь этого типа? Или так, на первом попавшемся злость выместил, что того не догнал?

– Я чё, полный дебил по-твоему?

Витала промолчал. Говорить Роде, когда он в таком состоянии, что он действительно о нём думает, не стал.

Но Родя его удивил и даже порадовал.

– Это тот тип, что кинулся защищать утром того гандона. Ты чё его не узнал что ли?

– А-а, – обрадованно протянул Витала. – Не, не узнал. Там-то я на него внимания не обращал, по сторонам дыбарил, – он даже обнял друга за плечо и похвалил: – Ну ты молодец!. Пойдём на колонку, надо кроссы твои отмыть, в, крови все.

Инна сидела дома и смотрела в окно на улицу, выходить на которую она уже боялась. Ей казалось, что все вокруг знают о том, что с ней произошло. И даже порой мерещилось, что прохожие с улыбкой поглядывают на её окно. Она всё время отскакивала от окна и,. спрятавшись за занавеску, проклинала свою подругу Ленку, втянувшую её в ту квартиру, и всех парней на свете. Она ненавидела сейчас всех, и ей казалось, что она никогда не будет ни с кем встречаться. И когда в дверь позвонили, и в глазке она увидела свою подругу Лену, она истерически выкрикнула, не открывая дверь:

– Уходи! И не приходи больше сюда никогда! Никогда больше!

Пожав плечами, Лена ушла. Инна понимала, что подруга и сама попала в ту ситуацию, когда кричать и сопротивляться бесполезно. И даже слышала там, в кухне, как Лена пыталась её защитить. Но тёплых чувств от этого к ней не прибавлялось. Ведь с самого начала Инна просила её уехать домой, ещё когда они сидели во дворе на лавочке, и ей не понравилась эта компания. Теперь желание познакомиться с каким-нибудь мальчиком, которое было ещё вчера, когда поехала с подругой в центр, пропало, казалось, навсегда. И даже ненависть к парням была такой сильной, что готова была покалечить их всех, если бы это было в её силах.