Начало конца (том 2)

Нахмурившийся следопыт лично убедился в её невредимости, после чего с негодованием воскликнул: — Чем ты тут занимаешься⁈ Убить себя хочешь⁈ Всё, Лайла, пора завязывать с этими тренировками…

— Нет, — твёрдо сказала вампирша. — Ты не понимаешь… — сев, прислонившись спиной к ящику, она взглянула на воина. — Я нисколько не сомневаюсь, что рассказанная ювелиром история правдива. Кто-то намеренно собирает древние фолианты. Мы не знаем, какие цели он преследует, но, боюсь, его мотивы далеки от коллекционирования или сохранения исторической ценности. Возможно, он даже заодно с Леонардо. И что тогда? Что, если мой странный дар — последнее пристанище магии Света в мире сгущающейся Тьмы. Я просто не имею права быть слабой, Джон… Не имею…

— Это моя вина, — следопыт раздосадованно вздохнул. — Я сам говорил, что сила приходит только вместе с изнуряющими тренировками… Но знаешь, иногда нужно как-то жалеть себя.

— Предел моих возможностей намного выше человеческих… Я справлюсь.

— Уверена, что тебе не нужна кровь? — осторожно поинтересовался Джон. — Я могу…

— Нет, — насупившись, прервала его вампирша. — Больше никогда. Я поборола свою жажду и прекрасно себя чувствую, — она пронзила воина упрекающим взглядом. — Кажется, мы это уже обсуждали…

— Ладно, ладно, я понял, — приподняв ладони, извиняющимся тоном произнёс следопыт.

— Замечательно, — улыбнулась Лайла и нежно провела пальцами по его лицу, проскользив по щеке, полусантиметровым чёрным усам и такой же бороде. — Так почему ты не дождался меня наверху? Соскучился?

— Можно сказать и так… Поговаривают, что скоро покажется берег Виверхэля, — Джон поднялся с колена и протянул руку. — Хотел встретить его вместе с тобой.

Воспользовавшись помощью, Лайла встала.

— Лукавишь… — вампирша хитро прищурилась. — Почему-то мне кажется, что ты спустился в тёмный трюм в надежде застать здесь опасную хищницу, — она обвила прохладные руки вокруг шеи воина. — Но, к своему великому разочарованию, обнаружил лишь хрупкую девушку, ту самую, что видишь каждый день в общих помещениях…

Следопыт хотел что-то сказать, но Лайла заняла его губы неожиданным поцелуем. По-летнему зелёные глаза вампирши поглотило красное свечение, а зрачки приняли жутковатую вертикальную форму. Без малейшего усилия она рывком развернула Джона и прижала к стене из ящиков так, что верхние из них угрожающе зашатались. Соблазнительно проведя клыками по мускулистому плечу, вампирша тихо промурлыкала:

— Так ответь мне: зачем ты спустился вниз?

— Признаюсь, мне этого сильно не хватало, — раззадоренный следопыт крепко обнял возлюбленную, но тут же ослабил хватку. — Жаль, что сюда может кто-нибудь наведаться, — с досадой сказал он, поглаживая ниспадавшие на спину волнистые волосы, ощущая, как шелковистые пряди струятся между грубыми пальцами.

— Не думаю, — прошептала ему на ухо Лайла. — А если и так, то нежеланному гостю придётся вернуться за лампой. — Она взмахнула рукой, и хлипкий огонёк в стеклянной колбе угас.

Трюм окутала кромешная тьма. Глядя в светящиеся глаза напротив, что переливались всеми оттенками красного, Джон представил себя застанным в самый неподходящий момент и не смог сдержать смешка:

— Когда я говорил, что люблю риск, я имел в виду нечто дру… — успел сказать он прежде, чем прохладный, освежающий, словно эльтаронская мята, поцелуй вновь оборвал его речь.

* * *

Выпорхнувшая из морского тумана чайка ознаменовала скорое приближение земли, долгожданного мига, молитвы о котором взмывали высоко над бушующим штормом. Молва о птице быстро облетела корабль, и палуба окончательно заполнилась людьми. Все желали увидеть, как незыблемую прямую горизонта, которую они лицезрели последний месяц, наконец изломит каменный оскал Виверхэля. Едва Джон с Лайлой протиснулись на нос корабля, как под ликующие возгласы толпы из серой дымки стал медленно вырисовываться дальний берег…

Завидев высокие прибрежные скалы с очертаниями раскинувшегося между ними города, беспечно сидевший на фальшборте Рэксволд перестал покачивать свешенной вниз ногой и замер, положив вытянутые руки на возвышавшееся колено. Вот он, родной край, где прожита большая часть жизни, земля, видевшая, как полуразвалившиеся ботинки безымянного бродяги сменились кожаными сапогами известного ассасина. И даже в прохладном встречном ветре, небрежно трепавшем его короткие тёмные волосы, Рэксволд ощущал незримую, близкую сердцу теплоту.