Начало начал. Внятная история регги

«Chocomo Lawn, – говорит Сиага, – стало первым организованным местом для дэнсхолла[7] на Ямайке. До этого танцы шли на задворках, где хватало места, чтобы поставить звук и все такое. Я приобрел Chocomo на рубеже десятилетий, чтобы иметь свое пространство для деятельности. Я использовал его как свой политический офис, и это было именно то место, где я хотел видеть людей, которым нужно было увидеть меня».

Но почему, собственно, Эдвард Сиага захотел покинуть сначала ученый, а потом коммерческий мир?

«Исследования, которые я проводил, дали мне целый спектр нового опыта, дали возможность увидеть жизнь с другого ракурса, с точки зрения людей из низов. Суть политики – в попытке улучшить жизнь людей, особенно людей, которые составляют большинство. И я, исходя из этого, нашел в себе способность внести свой вклад. Я ушел в политику потому, что там я мог делать то, что для всех имеет значение».

Музыкальный бизнес никогда не был для Сиаги серьезной целью.

«Я занимался этим просто из интереса. Но когда это стало коммерческой деятельностью, она не заменила ни мой изначальный интерес к фолку, ни желание улучшить жизнь людей. Крис Блэквелл и я в это время делали по большей части одно и то же: он начал немного позже меня. Я мог бы пройти по его маршруту, и сегодня я думаю, что я бы стал кем-то, подобным ему, но он выбрал частную жизнь, а я выбрал общественную».

Такие песни, как Manny Oh, вдохновили Деррика Моргана начать карьеру певца, хотя его предыдущие старания были направлены на создание эксклюзивов для саунд-систем.

«Я начинал у Джонса в Palace Theatre на шоу “Час возможностей”; там крутили сразу два фильма, а в перерыве на полчаса было шоу молодых талантов. Я соревновался с Монти Моррисом, Оуэном Греем, Уилфредом Эдвардсом, Гортензией Эллис, и я был первым… может быть, потому, что подражал Литтлу Ричарду. Комедианты Бим и Бам услышали меня на этом шоу и взяли меня к себе, и я разъезжал с ними по всему острову. С ними я провел два года, а затем в пятьдесят девятом стал записываться. Услышав на радио Оуэна Грея, Уилфреда Эдвардса и дуэт Higgs & Wilson, я спрашивал их, как они туда попали, на радио, но они предпочли промолчать. А потом я узнал, что у Дюка Рейда можно пройти прослушивание. Я написал Lover Boy и Oh My и спел их Дюку; он сказал, что я должен прийти в репетиционную в Majestic Theatre к Драмбаго, он там работал со своим All Star band. Я пошел туда и репетировал с ними, это была среда, а в четверг мы уже все записали на Federal; в субботу я услышал песню Oh My по радио, в программе Дюка Рейда Treasure Isle Time, она шла в четыре часа дня».

Как было принято, Рейд оттиснул эти две песни на ацетате как эксклюзивные, только для своей саунд-системы.

«Теперь мы называем это dubplate[8], а тогда это называлось soft wax – “мягкий воск”. Люди не могли купить такие пластинки, чтобы проигрывать у себя дома. Дюк Рейд отдал Lover Boy Эдвардсу и его саунд-системе, потому что они были друзья, и Эдвардс играл ее на углу, который называется S-corner: от перекрестка Тевари до Спаниш-таун-роуд дорога делает разворот в виде буквы S. Lover Boy был главной песней на том углу, Эдвардс то и дело крутил ее, потому что людям нравилось».

* * *

Развитию музыкальной индустрии на Ямайке помогало радио. В сентябре 1959 начала работу вторая государственная радиостанция – Jamaica Broadcasting Corporation (JBC), и ее помещения вскоре стали использовать для записи ямайского буги-вуги. В начале 1960-х годов джазмен Санни Брэдшоу организовал еженедельную программу Teenage Dance Party; у Санни крутили ямайскую музыку, но, несмотря на чрезвычайную популярность его шоу, большинство радиопередач использовали зарубежный материал.

Сообщается, что первой отечественной песней на JBC стала Boogie Rock Лорела Эйткена, однако сам Эйткен утверждает, что это была песня Boogie In My Bones, первый хит компании Криса Блэквелла. В октябре 1959 года Boogie In My Bones попала в чарты JBC и оставалась в лидерах в течение тринадцати недель.

«Однажды Крис пришел ко мне и сказал: “Ты сделал кое-что за последнее время, и мне это понравилось, я тоже должен сделать с тобой что-нибудь”. И я ответил: “Вполне возможно”. Когда Крис пришел во второй раз, мы пошли в бар с пианино, и я сыграл ему несколько вещей, которые я написал. Он сказал: “У меня есть группа, с которой я хотел бы тебя познакомить”. Это были пятеро белых парней – по-моему, канадцев. Мы пошли в JBC с моим другом, [саксофонистом] Кэролом Маклафлином, и я сделал Boogie In My Bones и Little Sheila».