Начало нас

— Ванильный мальчик звучит так… просто и ванильно, — сварливо жалуется Грейсон.

— Ты хочешь сказать, что ты не любитель ванили? — Мои щеки заливаются румянцем, когда я понимаю, что только что сказала. И тут ты заткнись, Райли.

Его глаза сужаются на мне. 

— Ты не знаешь, какой я любовник, Райли, — хрипит Грейсон, его голос становится более глубоким и хриплым.

Я придвигаюсь к нему ближе, пока наши колени не соприкасаются, а наши голые руки не соприкасаются друг с другом. 

— А что, если я захочу это узнать? — шепчу я, слегка задыхаясь.

Наши взгляды встречаются.

В груди у него сбивается прерывистое дыхание.

Мой пульс ускоряется.

Стук.

Стук.

Стук.

И тогда мы оба движемся одновременно. Как будто невидимая нить тянет нас вместе. Неоспоримая сила.

Я наклоняюсь к нему, мои руки приземляются на его широкую мускулистую грудь. У меня перехватывает дыхание, когда его пальцы сжимаются под моим подбородком, запрокидывая мою голову вверх. Я сжимаю бедра вместе, желание скапливается в глубине живота от интенсивности его темного взгляда.

Грейсон очень нежно приближает свой рот к моему.

У меня вырывается едва слышный вздох.

В тот момент, когда наши губы соприкасаются, так мягко, так нежно… легкое прикосновение, такое ощущение, будто в моем животе порхают тысячи бабочек, и все мое тело оживает.

Грейсон не целует меня, как Колтон. С похотью и разочарованием, жестко и дико.

Нет, он целует меня так, словно я сделана из стекла. Как будто я особенный человек, которым стоит дорожить. Его губы опытны, но неуверенны. Медленные. Не торопясь изучает изгибы моего рта. Его большие пальцы скользят по моим щекам, его поцелуи становятся глубже. Мое сердце колотится, когда он дразнит меня своим языком, облизывая уголки моих губ, нежно требуя войти.

Мои губы приоткрываются, и затем его язык проникает в мой рот, пробуя меня на вкус. 

— Райли, — стонет Грейсон мне в губы, и у меня кружится голова, я задыхаюсь и стону в его поцелуй, который вскоре становится отчаянным.

Мои руки обвивают его шею и притягивают его ближе к себе. Пока наши груди не соприкоснулись, и его беспорядочное сердцебиение не отозвалось эхом в моем. Когда его рот отстраняется, целуя уголок моих губ, я судорожно втягиваю воздух.

Он снова захватывает мои губы, но на этот раз коротким поцелуем, прежде чем уже отстраниться. 

— Райли, что ты со мной делаешь? — хрипит он, его дыхание обдувает мою щеку.

Наши лбы соприкасаются, и я облизываю покалывающие губы, желая попробовать сладкие остатки Грейсона. 

— Что ты делаешь со мной? — Я дышу, повторяя его собственные слова.

Он проводит большим пальцем по моим опухшим губам, прежде чем, наконец, отстраниться. Мой взгляд скользит по его обнаженной груди, прежде чем скользнуть к его коленям…

О.

Ух ты…

Я этого не ожидала.

У Грейсона под полотенцем огромная эрекция. Моя челюсть открыта, и он издает сдавленный звук, как только понимает, куда ушло мое внимание.

Он тащит мою подушку себе на колени, прикрывая свою эрекцию. 

— Это телесная реакция, я ничего не могу с этим поделать. Ты чертовски красива, и твои губы на вкус чертовски сладкий мед, — объясняет он хриплым голосом. — Мне жаль, если это причинит тебе дискомфорт. Я могу пойти в ванную и… неважно. Ты ухмыляешься, Райли.

Грейсон взволнован, и я не знаю почему, но от этого мне хочется дразнить его еще больше. Он не застенчив, но есть что-то в его взволнованном взгляде, которым он на меня смотрит, что заставляет меня чувствовать то, чего я никогда раньше не чувствовала.

Нужной.

Желанной.

Видимой.

— Теперь я, по крайней мере, знаю, что ты находишь меня привлекательной.

Он хмурится. 

— Я всегда находил тебя привлекательной. Ты чертовски красива, Райли. Я был бы глупцом, если бы не нашел тебя привлекательной.

Все мое тело краснеет от похвалы. Многие люди говорили мне, что я красива, но я впервые слышу, чтобы мужчина говорил это с таким почтением.

— Ну, ты какой-то отстраненный, и тебя трудно прочитать. — Я поднимаю бровь. — Я никогда не могу сказать, о чем ты думаешь, и твои слова всегда озадачивают меня.

Его глаза сужаются на мне. 

— Что для тебя значил этот поцелуй? — резко спрашивает он.

Я резко вдыхаю. 

— Что ты имеешь в виду?

— Раньше у меня были случайные связи, — медленно говорит он мне. — У меня был секс. Я целовал девушек… но это не то. Ты не случайный поцелуй или интрижка, Златовласка. Мне нужно знать, что мы на одной волне. Итак, что для тебя значил этот поцелуй?

Стук моего сердца не утихает. Это похоже на грохот барабана в моих ушах; это так громко, что мне интересно, слышит ли это и Грейсон. 

— Это первый раз, когда меня так сладко целовали, — наконец, признаюсь я ему. — Что это значит для нас?

— Это значит, что… я хочу тебя, а ты хочешь меня. Наши чувства сложны, если ты спросишь меня — даже я не могу объяснить эти эмоции. Но мы можем всё упростить, Райли. Если ты хочешь. Мы можем решить это вместе.

Моё сердце колотится. 

— Хорошо.

— Хорошо? — Он вопросительно наклоняет голову.

Я медленно ухмыляюсь. 

— У нас есть час, чтобы во всем разобраться.

 

 

 

 

ГЛАВА 23