Начало неоконченной автобиографии

Двенадцатилетний коллежский регистратор, отец мой, рос и учился в Казани; при открытии там университета (1805 г.) он хотел было поступить в студенты, но хотя и принимали тогда чуть не всякого, с самыми ограниченными сведениями, отец мой не попал туда, потому что латинского языка вовсе не знал, а по математике знал только четыре арифметические правила. В это время шла война с Наполеоном, собиралось в России земское войско или милиция. На выборах Казанского дворянства отец мой, будучи 18 лет, был выбран сотенным начальником милиции. Начальником его был избранный дворянством в губернские начальники Л. Н. Энгельгардт бывший сродни по жене дяди Василия Ивановича. Энгельгардт любил отца моего и держал его при себе. Это автор известных записок о временах Екатерины, умерший в 1836 году. Выйдя впоследствии из военной службы с мундиром, отец мой всегда носил милиционный мундир с малиновым воротником и маленькими золотыми пуговицами, с зеленым пером на трехугольной шляпе и золотую медаль на владимирской ленте с надписью: "за веру и отечество земскому войску". В этом мундире он завещал и похоронить себя. При роспуске ополчения он, по совету Энгельгардта, в 1808 году перешел в действительную военную службу в Уфимский пехотный полк, которым некогда командовал Энгельгардт и в котором оставалось еще много его сослуживцев. Там служба пошла было хорошо, но влюбившись в одну польку, отец в 1811 году, чтобы не разлучаться с нею, перешел в Каменец-Подольский гарнизон, в котором и находился в войну 1812 года. Роман с полькой кончился, однако, тем, что она вышла за какого-то пана; тогда в 1813 г. отец поступил в действующую армию в Великолуцкий пехотный полк штабс-капитаном; сделал поход за границу в 1813 и 1814 годах, а по окончании войны в 1816 году, за болезнью, переведен в Нижегородский гарнизонный батальон и в 1817 году назначен начальником жандармской команды, при том батальоне находившейся.

В Нижегородскую губернию на службу звал его старший брат Василий Иванович, поселившийся в пожалованном ему ардатовском имении. Здесь он женился на дочери соседа Любови Васильевне Жуковой,[2] вошел через это в родство с местными помещиками, был долго предводителем дворянства Ардатовского уезда и умер в августе 1837 года на моих руках в буквальном смысле этого слова. Василий Иванович и братьев своих хотел видеть около себя, вследствие его вызова отец мой поселился в Нижнем, а дядя Димитрий Иванович, женившись на Бигловой, сделался помещиком Темниковского уезда Тамбовской губернии.

В январе 1818 года отец мой женился на дочери нижегородского исправника, надворного советника Павла Петровича Сергеева, Анне Павловне. Дедушка Павел Петрович был человек в своем роде замечательный. Он пользовался уважением и был избираем дворянством в исправники в продолжение тридцати шести лет и ничего не нажил, когда по тогдашним нравам исправники в два или три трехлетия наживали по две, по три сотни душ. Учился он, как говорят, на медные деньги, но образовал себя чтением. Иностранных языков не знал, но в конце прошлого столетия и отчасти в начале нынешнего выходило множество переводов дельных книг, особенно французских. Дедушка на книги денег не жалел, и у него была большая библиотека; по смерти его, половина ее досталась моей матери, и я с раннего детства с ней ознакомился; тут были переводы греческих и римских классиков, исторические сочинения, переведенные с французского путешествия, все новиковские и академические издания, сочинения всех русских писателей от Кантемира и Ломоносова до Карамзина и Жуковского. Когда он ослеп, он заставлял дочерей читать ему вслух и все дожидался, когда мы, его внуки, выучимся грамоте и будем читать слепому дедушке.[3]

Павла Петровича все уважали, как я сказал, но в особенной приязни жил он с нижегородским уездным предводителем дворянства, князем Петром Сергеевичем Трубецким (отцом декабриста). Мать моя еще девочкой подолгу гостила у Трубецких в их Лапшихе и была много обязана им своим образованием, она была очень дружна с ровесницей своей княжной Елизаветой Петровной (впоследствии графиня Потемкина). Вторая жена князя Петра Сергеевича — Марья Петровна, рожденная Кромина, была родственницею Сергеевых — отсюда и близость моего дедушки с Трубецкими.[4]

Впоследствии старушку княгиню знал я в Петербурге, когда она жила у своего сына князя Никиты Петровича. Она умерла около 1860 г.

У Павла Петровича Сергеева были две дочери, старшая, Александра, в 1815 г. вышла замуж за имевшего хорошее состояние новгородского и симбирского помещика Никиту Захаровича Жилина, внука астраханского губернатора, повешенного в его симбирской деревне Енгалычеве Пугачевым, а через два года вышла замуж и моя мать. Вскоре после этого дедушка ослеп, оставил службу, переселился в город Балахну, купил там дом и доживал свой век.