Начало общего пути (СИ)

Мне стало легче после разговора с другом. Его непосредственность и легкое отношение ко всему в очередной раз помогли избавиться от лишних тревог.

5.Очередной шок.

В следующую пятницу была поездка на слет. Так как можно было брать с собой кого-либо постороннего, то многие ехали с семьями. Народу набралось порядочно, погода же в этом году вообще отличалась стабильной теплотой, так что все были в предвкушении отлично провести время. И я не был исключением. Организаторы сего мероприятия оказались на высоте, впрочем, не впервой: место было выбрано отлично. Пологий песчаный берег, меж сосен достаточно места для палаток и костров, группы кустиков, просто необходимые при таких тусовках, тоже присутствовали и даже достаточно большая площадка для общего сбора. Маршрут соревнований был уже полностью оборудован, поэтому все занялись обустройством своих мест и подготовкой к открытию слета. Все было просто замечательно. Я получал истинное удовольствие от такого активного отдыха, участвуя и в соревнованиях, и в сценках. Вплоть до ночи с субботы на воскресенье – вторую ночь слета, когда позади все конкурсы и соревнования, победители пьют за победу, проигравшие запивают горечь поражения, а болельщики поддерживают и тех, и других.

Наш отдел оказался почти в центре всего палаточного лагеря, рядом с поляной для общего сбора, и мимо нашей палатки на четверых – жена Сашки подругу специально для меня пригласила – часто шастали знакомые и незнакомые люди из других групп. Несколько раз мелькала спортивная фигурка Вероники. Хоть я и не рассчитывал больше на возможные близкие отношения, но все же невольно продолжал за ней наблюдать. Она приехала на слет с подругой – светловолосой, маленькой симпатичной девушкой, даже вроде помладше. Я бы подумал, что они сестры, так заметна была забота Вероники о девушке, но уж очень они отличались друг от друга внешне. Проводив в очередной раз взглядом проходящих мимо взявшихся за руки подруг, я вздохнул и продолжил возню с мангалом. Саша чуть дальше, на поляне, играл на гитаре, а вокруг расселась кучка народа. Девушки присоединились к ним и, слушая песни, сидели приобняв друг друга, с одинаковым задумчиво-мечтательным выражением на лицах. Звучала старая походная песня, знакомая мне еще со времен института:

Люди идут по свету.

Им вроде не много надо.

Была бы прочна палатка,

Да был бы не скучен путь.

Но с дымом сливается песня,

Ребята отводят взгляды,

И шепчет во сне бродяга

Кому-то: «Не позабудь»…

Через некоторое время Сашка сменил меня у мангала, я же присоединился к остальным, подпевать очередному умельцу-гитаристу из молодых пацанов. В конце концов, шашлыки были съедены, вино выпито, песни перепеты, и народ стал расползаться по своим палаткам, а парочки уходили бродить по окружающему лагерь лесу. Я не хотел пока возвращаться к нашей стоянке – приглашенная для меня девушка оставила меня равнодушным, что, несомненно, она сама почувствовала. Поэтому я решил прогуляться подальше за территорию нашего бивуака. Темнота – друг молодежи: то тут, то там мелькали прогуливающиеся или целующиеся парочки. Хоть и выпито было порядочно, но свежий воздух, обильная мясная еда и время, проведенное у костра под песни и перебор гитарных струн, почти развеяли опьянение, оставив мне только грусть. Вспомнилась веселая мордашка Андрея, представилось, как он бы сейчас тоже с кем-нибудь здесь бродил. При этих мыслях я почему-то поморщился. В который уже раз подумал, что со мной происходит что-то непонятное, возможно, какие-то возрастные изменения, ведь скоро 27 лет. «Может, к 30 годам у всех так вот что-то меняется в душе? Правда, я слышал только о «кризисе средних лет», а это в 40-45, мне еще годков 15 до этого срока. Или это оттого, что пора семью заводить, типа зов природы? Но не похоже как-то, даже отказ Вероники пережил довольно легко. Хотя, почему легко, до сих пор за ней наблюдаю, и даже эта подруга Сашкиной жены – черт, почему постоянно забываю, как ее зовут? – не зацепила меня, хоть и в моем вкусе». Вот под такие мысли я и брел через лагерь. И чем дальше уходил, тем меньше было людей, и шум лагеря становился тише.

Впереди, за зарослями кустарника, росшего вдоль берега речки, мне послышались голоса. Я собирался просто пройти мимо, но что-то мне показалось знакомым в голосе говорившей женщины. Остановился, прислушался, и любопытство толкнуло меня тихонько подойти и посмотреть, кто же там. Они говорили тихо, но в ночном воздухе звуки хорошо слышны.

– Ну, все, все. Успокоилась? – На брошенной на песок куртке сидели девушки, одна из которых прижимала голову другой к груди и гладила по голове. «Утешает. Наверно, с парнем своим поругалась, так подруге в жилетку плачется» – подумал я про них. Девушки пошевелились, лунный свет упал на их обращенные друг к другу лица, и я узнал Веронику с подругой. Я уже стал поворачиваться, что бы тихонько уйти, как увидел, что Вероника наклоняется и …целует! свою подругу. Я застыл. Ступор. Нет, хуже. Даже эмоций никаких.