Начало общего пути (СИ)

Наутро, с трудом разлепив слезящиеся глаза, постарался оторвать чугунную голову от подушки, но она возмущенно отозвалась болью. «Так. Накаркал» – вспомнил я вчерашнее возвращение в реальный мир из своего копания в темных глубинах души на холодной скамье детской площадки. «Надо было не спать заваливаться, а горячий душ принять» – запоздало пришли умные мысли. «И где вас вчера черти носили?» – это я уже об этих самых мыслях. «Что ж. Вызываем врача» – потянулся я к телефону и тут же понял, что еще рано. Дома, как назло, не было никаких лекарств, кроме цитрамона, давно валявшегося в ящике кухонного стола. Приняв таблетку, попробовал очухаться с помощью запоздалого душа, но это, кажется, только ухудшило мое состояние, так как теперь меня стало знобить, а слабость усилилась. В такие минуты особенно остро чувствуется одиночество. Тем более, после вчерашних размышлений. Тут в больную, но отнюдь не глупую, голову пришла отличная мысль: позвонить Андрею! Так как я вчера, после осознания своих чувств и их принятия, не смог найти приличного предлога, чтобы прервать наше затянувшееся отчуждение, то случившееся заболевание показалось мне подарком судьбы. А возможно, что так это и было, памятуя ее сволочной характер. Бросил взгляд на часы: 7-32. Первая пара как правило в девять начинается. Будем считать, студент не прогуливает, и сейчас где-то полчаса до выхода из дома. Нормально. Я набрал номер и через два гудка – быстро! – ответил недовольный голос парня:

– Слушаю!

Волнение неожиданно перехватило горло. Я откашлялся и спокойным, надеюсь, тоном сдержанно произнес:

– Привет! Извини за такой ранний звонок. У тебя дома есть лекарства от простуды? – и замер в ожидании ответа.

– Да! Да! – неприкрытая радость. «Можно подумать, будто он рад, что я заболел» – с улыбкой подумал я, сам испытывая то же, – Я сейчас принесу! Они ведь тебе нужны, правда? – зазвучала тревога, словно испугался, что начну отказываться. Как хорошо я чувствовал сейчас его, будто Андрей стоит передо мной, и я вижу мимику лица, выдающую любые движения мысли.

– Да, нужны, иначе и беспокоить бы не стал, – я хотел продолжить, чтобы из вежливости спросить, позволяет ли ему время навестить меня сейчас, но он со словами «Я иду, открывай дверь!» повесил трубку.

Буквально минуты через три звонок в двери. Андрей стоял на пороге, запыхавшись от быстрого подъема по лестнице, с кучкой лекарств, и смотрел на меня и радостно, и тревожно одновременно. Я посторонился, пропуская его в квартиру. Он сразу же прошел на кухню, по пути начав говорить и вываливая принесенное на стол:

– И как тебя угораздило? Как ты себя чувствуешь? Температура есть? – взгляд на меня, – Наверно, есть, у тебя лицо красное. Как вообще умудрился заболеть, такой здоровый. Вот, я все, что было, захватил, сейчас разберемся. А ты что стоишь? Иди в постель, я сейчас принесу лекарство.

Возбужненно-тревожная скороговорка не смолкала, словно парню долго запрещали говорить, а как только разрешили, его и прорвало. Я же наслаждался звуком его голоса.

– Поставь градусник. Ты мерил температуру? Надо вызвать врача или ты просто с работы отпросишься?

– Подожди, не тараторь. Я тебя не задерживаю? Тебе ж в универ надо, так что можешь идти, – а самому жуть как не хочется, чтобы он сейчас ушел.

– Нет, что ты, мне ко второй паре, я помогу, время навалом, – тут же без запинки ответил парень, даже и не скажешь, правда или врет. Например, я сейчас спал бы, если б ко второй.

– Ну, хорошо. Тогда пойду, лягу. А ты будешь медсестрой, то есть доктором,– с улыбкой ответил я, радуясь его словам. «Спасибо, господи, что я заболел» – устраиваясь поудобнее, полулежа, и накрываясь одеялом, вяло ликовал, так как голова кружилась, и озноб не проходил. Хорошо, что головная боль исчезла, оставив только тяжесть. Вскоре пришел мой «врач», неся чашку:

– Вот, это мама мне разводила, вкусно, выпей, – протянул мне напиток, – там еще есть таблетки, но это потом, если не поможет. А это витамины. Повысят сопротивляемость организма, – на его раскрытой ладони лежало штук десять желтеньких бусинок аскорбинки, то бишь витамина С, – Где градусник?

– Да фиг его знает, где-то был. Вроде, – возвращая опустевшую чашку ответил я.

– Так нельзя. Надо было сказать, я бы сразу принес. Ты сейчас дверь не закрывай, я быстро сбегаю, – он сделал движение, собираясь идти, но я успел перехватить его за штанину брюк.

– Да подожди ты, не мельтеши, принесешь чуть позже, – я похлопал по одеялу:

– Присядь. Или принеси стул с кухни. Я тебя давно не видел, было много работы, расскажи, какие у тебя новости, раз время позволяет, – хотелось, чтобы Андрей был поближе. А вести себя так, как будто вообще ничего не было, показалось мне самым разумным. Тем более, что окончательно осознанное вчера чувство устаканилось, и метаний душевных – которые, собственно, труднее скрыть – не было.

Андрей, поколебавшись, присел на край кровати. Притих. Возбужденное состояние у него прошло, даже немного поникший какой-то стал. Не глядя на меня, нейтральным тоном протянул: