Начало опричнины

    Взаимоотношения митрополита с правительством Захарьиных были сложными. Подобно Макарию Захарьины проявляли крайнюю вражду к нестяжателям и придерживались ортодоксального, осифлянского направления. Но Захарьины никогда не простили Макарию союза с Сильвестром. В дни суда над временщиком они пытались запугать Макария, угрожали ему, что окончательно ухудшило их отношения.

      После смерти Макария 31 декабря 1563 г. церковь лишилась опытного и весьма авторитетного руководителя, с которым склонны были считаться как взбалмошный молодой царь, так и думская оппозиция. Кончина митрополита развязала руки Грозному, облегчив ему проведение новых репрессий против оппозиционных сил.

      Группировка Захарьиных успела снискать ненависть Боярской думы за время своего кратковременного правления. Противниками Захарьиных выступили, с одной стороны, фрондирующие удельные князья и, с другой — более могущественная титулованная знать, князья Оболенские, Ростово-Суздальские, Стародубские, Ярославские и т. д. Располагая большинством в Боярской думе и поддержкой влиятельной церковной верхушки, знать, естественно, стремилась вернуть себе доминирующее положение в правительстве. Захарьины видели непрочность собственных позиций в Боярской думе и после отставки Сильвестра настояли на проведении в думе новой присяги. Члены думы клятвенно обещали «отстать» от Сильвестра и его сподвижников[802]. Но, повествует царь Иван, и после того крамольные бояре не прекратили своих интриг, «крестное целование преступивше, не токмо осташа от тех изменников, но и болми начаша им помогати и всячески промышляти, дабы их на первой чин возвратити и на нас (царя. — Р. С.) лютейшее составите у мышления...» [803].

      В своей «Истории» Курбский неожиданно подтверждает, что одной из главных причин начавшегося «великого гонения» на князей и бояр было выступление приверженцев Рады против царских «ласкателей», захвативших власть. «А про что же тех мучил неповинных? — пишет он, — про то, понеже земля возопияла о тех праведных в неповинном изгнанию (имеются в виду Курлятев и прочие ссыльные. — Р. С.), нарекающе и кленуще тех предреченных ласкателей, соблазнивших царя...»[804].

     Протесты сторонников Рады и попытки вернуть ее руководителям прежнее влияние рассматривались Грозным, как «лютейшее умышление» против него. Прибегая к новым арестам и гонениям, власти оправдывались ссылкой на чаровство со стороны преследуемых и т. д.[805] Царь, повествует Курбский, «ово аки оправдаяся предо всеми, ово яко стрегущесь чаровства, не вем якого (!), мучити повелел оных, ни единого, ни дву, но народ цел...»[806].                        

    После заточения в монастырь главы Избранной рады князя Д. И. Курлятева его многочисленная родня длительное время сохраняла прочные позиции в Боярской думе. Ни один знатный род не имел столько представителей в думе, сколько имели князья Оболенские. После Полоцкого похода в думе заседали бояре Д. И. Немого, прославленные воеводы князья В. G. Серебряный, М. П. Репнин и Ю. И. Кашин, боярин князь П. С. Серебряный и кравчий князь П. И. Горенский. Особое раздражение царя вызывали двое из них — князья М. П. Репнин и Ю. И. Кашин. Эти бояре вошли в думу в период «всевластия» Курлятева и Сильвестра. В 1562—1563 гг. они ходатайствовали за опальных удельных князей Бельского и Воротынского. Оба отличились при осаде Полоцка. Князь М. П. Репнин руководил бомбардировкой крепости, решившей исход осады[807].

    После похода царь Иван искал примирения с Оболенскими и в особенности с князем М. П. Репниным, прославившимся под Полоцком. Однажды он пригласил боярина во дворец на веселый пир со скоморохами и, ряжеными, «хотя ще бо его тем аки в дружбе себе присвоите». Когда все изрядно подвыпили, царь и его приятели пустились плясать со скоморохами. Подобная непристойность шокировала ревнителя благочестия князя Репнина. Ко всеобщему смущению боярин прослезился и стал громко корить и увещевать Ивана, «иже не достоит ти, о царю християнскии, таковых творити!» Царь пробовал урезонить строптивца и попросил его: «веселися и играй с нами!». Он попытался надеть маску на нелюбезного гостя, но тот, забыв приличия, растоптал «мошкару» ногами. Ссылаясь на свой боярский сан, он заявил: «Не буди ми се безумие и безчиние сотворити в советническом чину сущу мужу!» В сердцах Иван велел вытолкать упрямого боярина взашей за двери[808]. Попытка примирения с Оболенскими князьями закончилась неслыханным скандалом, о котором на другой день знала вся столица.

    Через месяц после смерти Макария правительство Грозного нанесло Боярской думе жестокий удар. Некоторые из ее членов подверглись аресту. Двое бояр (М. П. Репнин и Ю. И. Кашин) были убиты без суда и следствия. Впервые после времени боярского правления смертной казни подверглись члены высшего органа государственной власти.