Начало прошедшей войны

— Сдавайтесь, у вас нет ни малейшего шанса уйти. Обещаю сохранить жизнь.

— Сдохни, коммунистическая сволочь, живым вы меня не получите, а хочешь попытаться милости просим.

М-да, никакого отклика в его душе на мои слова. Ладно, попробуем путем осады взять его. Все-таки, время играет на нас, ребята уже должны были окружить дом и деваться стрелку некуда. Только бы не вздумал стреляться, а то Красильников шкуру спустит за такую оплошность. Время, время…надо лишь его потянуть, а там придумаем. И тут я почуял запах паленой бумаги. В первую минуту подумал, что он хочет сгореть вместе с нами, но потом дошло. Ну какие еще бумаги можно найти в доме вражеского агента? Только очень нужные нам… Рванув гранату из кармашка разгрузки, я вывернул запал и пульнул безопасную чугунную болванку в глубь комнаты с криком 'держи гостинчик, урод'. И сразу же метнулся следом. Весело разгорающийся костерок возле тяжелого, обитого зеленым сукном стола, высветил мужскую фигуру с пистолетом в рукам. В этот момент тот пытался укрыться от гранаты за тумбой стола. Не знаю, хотел ли он сознательно укрыться от взрыва(осколки может и не попали, но взрыв в замкнутом пространстве оглушил бы точно) или это сработал рефлекс, но застал я его в крайне неудобном положении для стрельбы. Минимум полторы секунды ему было необходимо на выстрел, но я то их ему и не собирался давать. Короткой, на три патрона очередью прострелил правую руку в предплечье и пинком, как заправский футболист, пробил ему прямой в подбородок. Голова противника откинулась назад, и все его тело сползло вниз. Сразу после этого я начал прыгать по кучке горевшей бумаги, изображая пляски негров перед Великой Охотой.

Наконец огонь потух и к запаху жженой бумаги добавилась вонь подгоревшей резины. Проклиная торыпыгу-шпиона за столь необдуманные действия, начал осматривать спасенные документы. На удивление сохранилось достаточно много. Тот поленился или просто ему не хватило времени, но попросту свалил все свои записи в кучу и поджег. Сверху оказалась пачка документов в толстой папке, которая и обгорела основательно. Бумаги внутри сохранились полностью, а лежащие под папкой сгорели по краям. Я, думаю, ребята из НКВД сумеют все восстановить и разобраться.

Позади в коридоре раздался шорох, я откатился в сторону за стол, который так и не спас своего владельца и наставил на проход оружие. Через секунду оттуда появился Сухотов, а из-за его плеча бледный как смерть Хромов. Окликнув их на всякий случай, а то вдруг решат дать пару превентивных очередей по углам: скопившийся дым в комнате в купе с темнотой не позволял рассмотреть реальную картину. Выпрямившись во весь рост и закинув автомат за спину, я принялся бинтовать руку задержанного. Ту же операцию проделывал Витек с младшим лейтенантом. Думаю, после сегодняшней ночи он станет на одно звание выше. Раненый пришел в себя в самом конце перевязки, поначалу дернувшись в сторону от меня, он почти потерял сознание от боли.

Закончив перевязку и прикрутив раненую руку к туловищу, а вторую завернув за спину, я передал его на руки бойцам. Все, на сегодня наша работа закончилась. Осталось сдать всех задержанных в комендатуру или же в госсужас и айда отдыхать. Погрузив задержанного в машину мы скоренько подъехали к комендатуре. Как я и предполагал нас оттуда послали, правда, в весьма завуалированной форме, но смысл не изменился. Пришлось переться через полгорода в здание госбезопасности. Там у нас въедливо проверили документы и пропустили во внутрь. Хромов бойко ускакал куда то на второй этаж. Наверное побежал докладывать о ходе проведения рейда, по любому похвалиться ранением, преувеличит свои заслуги. Пускай, мне ничего не нужно, лишь бы оставили в покое. Ордена и медали мне с собой не забрать в свое время, хвастаться не смогу — посчитают сумасшедшим, а так просто им лежать в уголке…нафиг.

Сверху спустился один из взводных с моей роты. Перекинувшись парой слов, мне удалось узнать, что не у всех так все прошло удачно. У моего тезки, Воронова, погиб один боец и один ранен. Они нарвались на двоих агентов противника с подготовкой не слабее моего последнего задержанного. Сунувшись по наглому на квартиру они получили несколько выстрелов в упор. Хорошо, что никто из врагов не смог уйти. Потом в другой группе погиб сопровождающий энкавэдэшник. Тот, решив показать свой гонор, и не дал затереть себя в угол во время задержания. Не позаботившись, чтобы связать задержанного, он попытался расколоть его на месте. Привыкнув к овечьей покорности 'врагов народа', которых он задержал и допросил во множестве за свою службу, он в упор приблизился к арестованному, не ожидая никаких агрессивных действий. Тот среагировал очень быстро и адекватно ситуации — коленом зарядил в пах командиру и прикрылся его телом. Потом попытался выскочить в окно, но не смог по причине нахождения возле последнего охранника. Тогда, воспользовавшись пистолетом энкавэдэшника, застрелил его и себя.