Начало пути

— Хочешь верь, хочешь нет, а так оно и есть.

Смог прижался к моим ногам. Потом стал приплясывать вокруг меня. Попытался поднять мой чемоданчик, поднатужился, весь побагровел, но куда там. Пнул чемоданчик ногой, ушибся и чуть не заревел. Но тут же засмеялся и опять меня обхватил.

— А ты все такой же, — сказал я, снял с него шапчонку и сунул к себе в карман.

— Нет, он стал хуже, — сказала Бриджит. — В прошлом месяце я возила его в Голландию, и он разрушил ферму моего отца. Вот так, сам, один ее разгромил. Теперь отец не хочет меня видеть.

Неужто она и впрямь стала женой доктора Андерсона? Чудно! И, чтобы скрыть огорчение, я принялся не зло над ней подшучивать.

— И вообще, — сказала она, — мы больше не зовем его Смогом. Это запрещено. Это плохо на него действует.

— Хуже он от этого не станет, верно, Смог? Он поднял на меня глаза.

— Ясно, не стану. А ты купишь нам пирожных?

— Лучше попроси свою маму.

— Она мне не мама. Моя мама ушла, она с папой развелась, потому что раз пришла, а он в кровати с Бриджит.

— Вон как? — сказал я. — Да, верь после этого людям. Никогда никому не признавайся в любви. Теперь такой будет у меня девиз.

— Ах ты бедненький, — сказала Бриджит.

— Пойдем выпьем где-нибудь чаю, — сказал я, взял Смога за руку, предложил руку Бриджит, и тесной семьей мы стали спускаться с холма.

— Это все ты виноват, — сказала она так, будто и не рада была своему новому положению, и над крышами впереди мне забрезжил луч надежды. — Помнишь, — продолжала Бриджит, едва мы наконец уселись за столик в хорошем кафе под названием — «Швейцарский домик», — когда мы виделись с тобой в последний раз, я тебе сказала: Дональд (так зовут моего мужа) ко мне подъезжает, ну, по-вашему — пристает, и ты мне посоветовал подкинуть ему в постель губную помаду, ты говорил, жена найдет эту помаду и бросит его? Ну вот, я аккуратненько засунула помаду к нему под подушку, я-то думала, его нет дома, а он стоял в дверях и все видел. Видел, как я достала из кармана помаду, откинула покрывало и сунула ее под подушку. И тут он спросил, что же это я делаю, а я ужасно смутилась, и он кинулся на меня и все с меня содрал. Сама не знаю почему, но я совсем не могла отбиваться. Я звала на помощь, тебя звала, а потом вижу — без толку это, и перестала, и он сделал со мной все, что хотел, да еще побил — он ведь понял, что этой помадой я хотела ему навредить.

А потом… ты не сердись на меня, Майкл, просто так уж вышло. Потом я забыла про все на свете. И он тоже, он мне после сам говорил, и тут пришла его жена и увидела нас. Она крикнула, что это последняя капля, уложила свои вещи и укатила на такси. На другой день она приехала с фургоном и забрала половину мебели. Я удивилась, как же это она не забрала Смога, но Дональд сказал, что она будет жить со своим любовником, а тот и минуты не вытерпит такого мальчишку. Потом я узнала, они уже целый год как развелись! Ну, и мы поженились, он сказал, что любит меня, и потом, все равно ведь мы жили вместе. И знаешь, мне он тоже немножко нравится.

— Я тебе звонил сколько вечеров подряд, — с горечью сказал я, — и к дому приходил.

— А мы на две недели уезжали в Шотландию, а потом отказались от той квартиры. Мы теперь живем в Хемпстеде, в отдельном доме.

— Больно быстро все получилось. А я до сих пор в тебя влюблен.

Я сказал правду. Она была теперь уже не студенточка в расцвете молодости, а настоящая мужняя жена и хозяйка дома, и одета под стать, и от всего этого стала на вид старше и солиднее.

— А я ничего не могу сказать. — Она слегка подтолкнула меня локтем. — Понимаешь? — И покосилась на Смога, а он поставил перед собой все три чашки и сливал в них остатки заварки, воды, молока, сахара и еще сваливал вонючие окурки из пепельницы.

— Ну, хоть дай мне свой телефон, можно кой-когда перекинуться словечком без свидетелей. Вреда от этого не будет.

— Надеюсь, — сказала Бриджит и с улыбкой записала для меня свой телефон. И сразу же встала. — Идем, Смог.

— Я еще не кончил свои химические опыты.

— Не будь поросенком. Пойдем.

Он встал и надел шапку задом наперед.

— Я не поросенок. Я хочу к Майклу.

— Нельзя, — сказал я. — Пока еще нельзя.

На прощание мы пожали друг дружке руки, и она сказала:

— А вид у тебя преуспевающий.

— Сменил работу. Служу теперь в Английском банке. Как раз возвращаюсь от клиента, который превысил свой кредит. Если удастся это уладить, национальный платежный баланс будет в порядке… по крайней мере в этом месяце. Я постоянно исполняю всякие особые поручения. Мать нажала кой-какие пружины и устроила меня на это место. Когда меня уж очень прижмет, я не отказываюсь от ее помощи.

— И все ты сочиняешь, — со смехом сказала Бриджит. — Да уж не стоит в это вдаваться.

Я улыбнулся, будто решил, что она шутит: неужто, мол, не поверила мне в таком пустяке?

— Ладно. Значит, созвонимся? — Я довольно прохладно положил конец разговору, хоть и чувствовал: нас опять здорово потянуло друг к другу.