Начало пути

На разные коренья и местные ароматные травки, дикий лук и чеснок кашевары не поскупились. Так что, быстро одолев первую миску, спрашиваю взглядом у старшины разрешения, а получив ответный кивок, принялся за вторую, не забывая и про свежий, еще горячий черный хлеб, только что принесенный из пекарни. Хал между делом пояснил, что печево тоже покупается на общий кошт, по две серебрушки на неделю.

— Другим приходится за все платить монетой, а мы со своим мясом живем, артельное право у нас такое. Смело, считай, по пять денег — в запас. Это самое малое. А и сытнее. Ешь, сколько хочешь — и не пустую воду с горстью крупы, а свежее мясо. Землянка у нас тоже своя, тут рядом. — Солидно и с явным удовольствием раскрывал подробности крепко обустроенной жизни Страгге. — Но ты можешь и со своими родичами поселиться, неволить никто не будет.

— Нет у меня никого, Хал. Все свои остались в Империи или погибли.

— Тогда и думать нечего. Надо тебе в баню сходить, помыться будет с дороги. Но это к вечеру, сейчас все одно на разделку встанем. Полчаса — отдых, а потом как раз рыбаки и подвалят с уловом.

— Хал, мне магик приказал к полудню каждый день являться к нему в шатер на лечение.

— Вижу, беда с ногой. Лечение — это хорошо. Раз приказал, — значит, — будешь ходить.

После сытного обеда работники потянулись к землянке, провести полчаса законной сиесты. Туши, прикрытые от мух рогожами, остались висеть на крюках.

Войдя в артельную избушку, оглянулся. Ряды крепких двухэтажных нар стояли вдоль стен, в середине — стол, у задней стены — печурка, сложенная из дикого камня с жестяной трубой, уходящей наверх.

— Вот так и живем пока. Смотри, эта пустая — ни внизу, ни вверху никто не живет теперь, так что бери себе и располагайся.

— Так и сделаю, Хал, спасибо тебе.

На кровати лежал набитый сухим сеном тюфяк. Одеяла и подушки нет; бросил под голову изрядно округлившийся мешок, раскатал старое одеяло, а сверху укроюсь новоприобретённым плащом. Погода стояла — благодать. Теплынь и свежесть, так что просто улегся поверх одеяла, скинул ботинки и неожиданно заснул.

— Эй, горец, пора за дело браться! Ишь, раскемарило парня. — Доносились словно издалека голоса. Показалось — я все еще на корабле, скрипят снасти, мерно покачаются борта… В первый момент даже не понял, что вообще происходит и только усилием воли осознал, что уже на берегу. Встряхнувшись и быстро вскочив на ноги, скривился от внезапной боли. Словно раскаленный прут сунули в живое мясо. Сильно закусив губу, чтобы не закричать, застыл на несколько бесконечно долгих мгновений. Благо, все уже вышли, и я смог спокойно без чужих глаз отдышаться, приходя в себя. Подобрав костыль, осторожно заковылял к месту работы. Предстояло собрать инструмент и привести его в рабочее состояние на точильном кругу.

Рыбу уже сгрузили. И в самом деле, таких огромных я еще не встречал. С другой стороны, кроме размеров туши, ничего особенного в этой работе не было. С разделкой рыбы я знаком не понаслышке. В прежней жизни в горах, мы часто ловили горную форель. Хотя и свои особенности, конечно, у всякой рыбы, тем более, такой крупной, всегда есть. Так-то суть проста, потрошим от хвоста к голове, аккуратно удаляем внутренности, режем наискось с двух сторон голову, а потом взрезаем филе с обеих сторон. Ничего такого, с чем бы ни справился крепкий мужчина, выросший с ножом в руках. Но мороки — хватает, особенно без привычки. Хал свою рыбину разделал виртуозно и словно играючи, я же далеко не сразу смог приноровиться. Но к вечеру свой кусок работы все равно сделал. За что и получил первую скупую похвалу от старшины.

Потом была баня, стрижка, бритье и чистая, свежая смена одежды. Даже на душе стало легче и, несмотря на целый день, проведенный на ногах, словно и боль поуменьшилась. Отужинав, артель еще долго сидела в потемках. Мужики курили, вполголоса переговариваясь, а я совершенно без сил сразу завалился спать. В эту ночь мне ничего не снилось. Или не запомнилось, что одинаково хорошо после череды ночных кошмаров.

Глава 2 Будни подопытного

Утро не принесло новостей. Поели и за работу. Утренний улов оказался большей частью мелочью, это работа не для мясника, так что рыбу сразу отправили на поварню. И меня быстро переставили на разделку дичины, где и трудился до самого обеда. Впрочем, и тут работа продвигалась без лишней суеты и дерганья, а почти за час до обеда старшина отпустил меня, зная, что мне надо к магу.

Шагая по улице палаточного городка к шатру Алезиуса, я размышлял, что же делать и говорить. Душапротивилась любому доносительству. Это я решил твердо. Не будет Кайдан Дуфф собирать сплетни и всякую дрянь, не будет наушничать магу про людей. Но если чего действительно важное для людей отмечу, угрозу какую, то может и стоит рассказать. Но сначала надо самому толком будет разобраться, чтобы никому не навредить. Успокоенный таким решением, уже подходя к палатке магика, почти столкнулся с ним у входа.

— Здравствуйте, ваше волшебство.

— А горец, явился. Ну, пойдем, пойдем.