Начало пути

–Да он в штаны наложил никак, вон они как «взади топорщяться»! –засмеялся конопатый рыжий крепыш. И вся компания снова громкоголосно загоготала.

Митяй, отходя, только сильнее сжал челюсти и заиграл желваками. Только не оглядываться и не показывать, что они тебя зацепили, иначе не отвяжутся, и так и будут потешаться перед всем народом! –подумал Митяй и ускорил шаг. Он уже почти дошёл до выхода с Корыстного ряда, проходя мимо строящейся лавки, когда резкий толчок сзади толкнул его в боковой тупичок. Еле удержавшись на ногах, он резко повернулся и увидел перед собой всю ту же троицу задиристых парней.

Всё-таки придётся драться!

Ватажка, чувствующая себя совершенно уверенно, никуда не спешила и, как видно, изрядно наслаждалась ситуацией, чувствуя свою силу и власть вот над этим вот мелким лесовичком.

–Ну что, вошь! С тебя три векши, обтереть нам сапоги своей шапкой и бегом к мамке под подол, пока тут собачее дерьмо жрать не заставили! –глумливо пробасил тот самый щербатый атаман, задравший его у скоморохов и сделал шаг вперёд, вытягивая правую ногу в грязной онучи.

Начали!

Резкий удар в челюсть даже подкинул вверх щербатого!

А как вы хотели, когда равновесие перенесено на одну опору, а другая при этом зависла в воздухе?

Хрясь! Его башка опустилась на опорную жердину стройки.

Резкий рывок вперёд, и второй конопатый насмешник, согнувшись и держась за свои причиндалы, с воем опустился рядом с атаманом.

Тело среагировало верно и кулак третьего пролетел над головой у Митяя. А сам он после захвата за эту самую, ударную руку и левое колено, сделав в воздухе лягушку, шлёпнулся с размаху на конопатого.

Бах! Мельница, как называл этот приём на учениях тятя.

Всё, противник повержен. Путь свободен!

Однако всё было не так просто. И навстречу ему, из-за угла заступая выход из тупика, вынырнули двое взрослых дядек в потертых заячьих малахаях.

В руках одного на прочном кожаном ремешке свисала металлическая гирька-кистень.

Второй держал в одной руке увесистую дубинку, в другой же у него был топор. Вот это и есть, похоже, настоящие разбойнички, что подсылают молодёжь на беззащитную добычу. А сами стоят при этом за их спиной и присматривают. Но тут вот видно у них какой-то сбой с этим мальчишкой получился. Ну да сейчас они всё устранят! И мужички, слаженно подвинулись поближе к Митяю.

Он уже нащупал за меховой поддёвкой кинжал, поняв, что без крови и смертоубийства, увы, сегодня не обойтись. Когда всех троих заставил замереть спокойный и властный голос.

–Стоять! Уберите всё! И ты боец, убери свою руку с кинжала. Сегодня если кому и умирать, то только от моей руки!

Аким! Недалеко стоял дядька Аким, неизвестно откуда взявшийся, и при этом он покручивал двумя короткими и широкими мечами, каких ранее у него Митя и не замечал. Скрытные…

Взрослые лихоимцы переглянулись и отступили в сторону:

–Так мы только своих забрать, зашиб ведь этот малых, – и тот, что был ранее с кистенём, громко шмыгнул носом.

Ворьё было стреляное, и враз просчитало, что ветеран их мигом как капусту нашинкует. А поэтому здесь лучшая тактика – смиренье и игра «под дурака».

–Вот этот мелкий и зашиб троих ваших лбов, так?!

Крыть тут было нечем.

–Так… –нехотя признался всё тот же лихоимец.

–Ну, так вы свечку в церкви поставить не забудьте! Сегодня я вас тут спас. Иначе легли бы все рядом со своими заманухами, только уже и встать бы не смогли потом. Кончил бы он вас как миленьких, ибо не в первой ему! Так что не смотрите, что малой.

–Может, ещё жалобы какие есть, и мне вас стражникам свести для дознания?

–Нет-нет, мил человек, попутали мы чегой-то, ошиблись тут малясь! Ты разреши нам своих забрать? А в церкви-то мы за вас и правда помолимся, за здравие ваше и сердце отходчивое да незлобливое.

–Ну, добре на том! Пошли, Митяй! –и они вдвоём зашагали к выходу, мимо прижавшихся к стене воров.

Вышли с Торга, и уже пройдя молча локтей сто, Аким со всего маху треснул Митяя по уху!

–Это чтобы не зевал как холоп на ярмарке! Скоморохов не видал?!

Вторая затрещина, влетела в другое ухо.

Больно, блин!

–Знаешь, за что?!

Митя тёр горевшее ухо:

–За то, что за кинжал взялся на торгу, и порешить их хотел?

–Нет, Митька! За кинжал взялся, да не вынул–правильно. А и вынул бы, в том правда твоя была бы, ибо стоял ты против двух оружных да к тому же взрослых. А за то ты получил, что не можно было тебе проморгать, как к тебе эти три коня подскакали сзади! Это же каким воином надо быть, чтобы проморгать такую – то толпу! А всё потому, что гордый! Храбреца из себя изображал перед шпаной?! Ну, так изображай, но глаза то на спине имей, чтобы спину эту чем-нибудь не проткнули!

И опять признал Митя–плохой из него воин, прав дядька, всё опять не так!

А Аким смягчился, увидев искреннее расстройство на лице мальчишки.

–Да ладно. Не журись, наперёд наукой будет, не загордишься теперь! А тех троих ты хорошо уделал, даже мне понравилось, –и подмигнул с улыбкой Митяю.

Купец Ивановской сотни–ПутятаСелянович.