Начало пути

Округу потряс яростный рёв полный боли и в лесу вдруг резко наступила тишина…

У самых ног лежащего Варуна когти поверженного великана раздирали красный от крови снег.

Доходит! – сказал Сотник и со вздохом сел в сугроб.

Вот это охота! Вот это медведь!

Рядом с мишкой потрескивал костерок, и потрясённые охотники громко делились впечатлением от только что пережитого.

–А я в него из арбалета, а тут как Волчок дёрнет, я и перезарядить даже не успел!

–Да я сам две стрелы еле всадить смог. А ты то, что Вторак так слетел? Как раз ведь твоей рогатиной не хватило.

– А Родька то, как удирал впереди медведя, аж на четвереньках по сугробу и босиком нёсся.

–Агаа, так у меня же чуни слетели, я поскользнулся и брякнулся! Времени вставать не было, так вот и нёсся потом по-собачьи.

И все громко рассмеялись!

Требовалась разрядка, и смех тут был первым делом.

–Да командир, опять ты меня нынче спас, теперь вот уже от когтей медвежьих. Спасибо тебе. Произнёс задумчиво Варун. И все мужчины примолкли.

–Даа Иванович, ты удал! Покачал головой уважительно Климент. Как будто и не пятый десяток тебе пошёл.

–Да ладно вам, все молодцы, не один не оплошал. Вон сколько дырок в мишке наделали. Как ковёр то теперь шить будем? И все опять рассмеялись.

Не поломался Варун Мифодьич? Раны то глубокие?

–Да нет командир, обошлось, так, пара царапин на боку и спине будет. Только вон весь армяк когтями исполосовал. Бабам работу прибавил, изворчаться теперь!– и ветеран усмехнулся.

–Ну и ладно, что всё обошлось. Давайте свежевать его ребята!

И началась долгая и кропотливая работа по отделению шкуры, огромной прослойки жира и всего того что есть в звере. Ничего бросать нельзя. Всё в хозяйстве пригодиться.

Вон та же желчь как в лечении полезна. Да и вообще, грех это вот так вот бросать на снегу убоину. Не ради-же удовольствия праздного все охотились…

Обратно возвращались под вечер. Лошадки споро бежали к дому, время от времени пофыркивая. Запах медведя инстинктивно нёс с собой страх. Зато уж и понукать их нужды не было.

Зимнии праздники.

Рождество в усадьбе справляли весело. Нарядили во все блестящее, что нашли у себя красивую ёлочку и поставили её в избу. Испекли всяких вкусностей. Достали мёд и орешки для детворы и девок. Наварили пива для взрослых домочадцев.

Во дворе залили огромную горку, да и обрыв к реке был рядом. Детвора целыми днями там пропадала, катаясь на ледянках.

Ходили, друг к дружке в гости в сделанных своими руками масках. Шла святочная неделя.

Службу тоже справляли исправно. Дед Кузьма, когда то в юности прислуживал в Торжковой церкви и многое что нужно, помнил наизусть.

И вот уже к самому Крещению подскочили к усадьбе двое саней с верховым в сопровождении.

Принимай гостей Андрюха! – орал купец Путята натягивая вожжи. Смотри, кого я тебе привёз! Двух обещал, ан нет, вот и трое со мной будут! – и он заразительно рассмеялся.

Сюрприз!

За ним выступали двое былых соратников, ещё по княжей дозороной сотне ветераны Никодим с Севой.

А с коня спрыгивал, широко улыбаясь, старинный друг ещё по первым походам на половцев берендей Азат сын Хайдара, собственной персоной!

Все крепко обнялись и заспешили в избу. На улице стояли воистину лютые крещенские морозы, и нужно было срочно отогревать дорогих гостей.

Ого гоо! Протянул Селяныч, оглядывая многочисленных домочадцев. Тебя Иваныч и оставить то одного нельзя. Ты же враз командой обрастать начинаешь! Вон, какие воины по избе бегают – и он подхватил на руки смеющегося Ванятку.

Помолившись на образа все сели за общий стол.

Шикаарно живёте тут в медвежьем углу протянул он, когда Катька с Лизаветой начали споро расставлять всякие разносолы.

Живём, живём, да медведей жуем, пошутил Сотник. Основные блюда из медвежатины у нас перед тобой Путят. Ага, не удивляйся, недавно вон только добыли, пояснил он на вопросительный взгляд купца. Такой Топтыгин был, ты не поверишь! Вот точно как ты такой же здоровый!– и засмеялся. Да нет как три тебя! Ну, правда, громадный медведище был, я такого, наверное только в молодости видел когда в Туровском княжестве с Мстиславом Мстиславовичем и его братьями на охоте лесного хозяина брали. Тот тогда ещё двух княжьих гридней заломал ну и несколько собак порвать успел, пока его не завалили.

Да ладно, что мы всё о былом. Вон давайте угощайтесь все, что Бог послал и крикнул залихватски старшей кухарке, жене охотника промысловика Родьки, Миронье.

Всё что есть в печи то хозяйка на стол мечи!

Перед каждым поставили глубокую глиняную чашку «хлебовы» названия применяемого к любым варёным жидким блюдам на Руси, в нашем же случае – щей. В общих широких горшках на столе парила каша из дроблёной пшеницы на козьем сливочном масле. В большом блюде навалом лежали печёные и жареные куски медвежатины.