Начало пути

Вот так и мучился, сначала ожидая начала доклада от командира эскадрильи «Рексов», затем от Максима, который должен быть сидеть на потоке военно-политическоой информации. Уже давно рассвело, но никаких известий с театра боевых действий так и не пришло. Был в полном неведении – что творится, к чему готовиться. Так же как и все граждане России, но только им было, наверное, хуже. Я-то ходил из угла в угол по громадному кабинету, а многие из моих сограждан сгрудились в железобетонных коробах на глубине десятка метров. Кроме этого, я мог связаться с руководством страны, что несколько раз уже и делал, а народ, поднятый тревогой со своих тёплых кроватей, сейчас сидел в сырых подвалах и не знал, по какой причине он тут оказался. Сначала-то объявили, что это учения и продлятся они недолго. Но многие, наверное, понимали, что, похоже, это не так. На самом деле творится что-то непонятное, не зря же держат тут взаперти, ничего не объясняя, и всё, скорее всего, потому, что сами не знают. И сколько всё это продлится, окутано мраком. Вот так я предполагал, как люди будут относиться к сидению в бомбоубежищах. И это ещё в лучшем случае, а скорее всего, сейчас матом кроют всё руководство – как местное, так и страны. В общем-то, народ прав, но и Владимира Тимофеевича понять можно. Он в целях недопущения панических настроений и сохранения секретности категорично потребовал все разговоры о внешней угрозе прекратить. Хорошо, Тургояк был закрытым режимным городом и мы, в общем-то, постоянно проводили учения по укрытию от последствий техногенных катастроф. Это давало надежду, что у нас мероприятия по плану «Гроза» пройдут более организованно, чем в других городах. А там бардак был жуткий, это я знал из разговоров с руководителями филиалов, с которыми и беседовал после разосланной Татьяной короткой телефонограммы – вводится план «Гроза», незамедлительно приступить к его исполнению. За этой суетливой, но деятельной ночью последовал полный ожидания день. Когда сделать ничего не мог, да что там сделать, даже достоверную информацию получить не получалось. По «вертушке» удавалось связываться только с второстепенными должностными лицами, а в регионах если и получалось переговорить с каким-нибудь губернатором, то он знал не больше моего. Кошмар, одним словом, как я про себя назвал этот день – изощрённая китайская пытка. Правда, я и сам подобным образом пытал своих подчинённых. Запретил даже нос высовывать из бункеров, – ждать, пока не поступит приказ, отбой воздушной тревоги. Андрею заморочил голову своей непоследовательностью – с одной стороны, не отменял график пересменки, а с другой – всё переносил время, когда ему выходить на дежурство.

Вторая бессонная ночь, нервотрёпка и бесконечные телефонные разговоры настолько меня вымотали, что часов в одиннадцать ночи я, не выдержав такой жизни, залпом выпил целый стакан коньяка и, даже не раздеваясь, рухнул на диван в самом кабинете. Лень было идти в комнату отдыха, да в общем-то и незачем – Татьяна в бункере, посетителей не ожидалось. Да и вообще, в громадном здании корпорации в настоящее время было всего несколько человек – трое охранников и пятеро технических специалистов. А во всём городе и ста человек не наберётся, кто рисковал своей жизнью, чтобы всё исправно функционировало. Такая вот «Гроза» разразилась над моим городом.

Мой беспокойный и нервный сон прервался неожиданно. Все чувства были настолько напряжены, что непонятный звук тут же вывел организм из кошмарного забытья. Я открыл глаза и резко повернулся. Рядом с диваном стоял Андрей и негромко покашливал – таким образом он будил своего начальника. Увидев, что я проснулся, он негромко произнёс:

– Сергей Иванович, как последний раз договаривались, пришло время пересменки.

Услышав его голос, я окончательно проснулся и вспомнил переделанный ещё ночью график дежурств. И сразу же острая необходимость узнать, что же творится во внешнем мире, опять пронзила мой мозг. Какой тут, к чёрту, бункер – если мы проигрываем, то ваххабиты не будут уничтожать свой будущий трофей, ну а если их стреножили, то, значит, или они не в состоянии ответить ядерным ударом, или «Рексы» и системы ПРО не допустили удара возмездия. Такая мысль у меня была, и когда я договаривался с Андреем о графике дежурств. Тогда я уже решил, что не буду прятать голову в песок, как страус, – если случится самое страшное, то погибну на боевом посту, как капитан потерпевшего катастрофу корабля, но экипаж должен жить, поэтому, можно сказать, хитростью отправил Татьяну и Андрея в бункер, переждать самый пик кризиса. А сейчас получается, что сам пик кризиса я проспал. А Андрей, хоть и сидел в бункере, но всё равно имел доступ, хоть и не ко всем, но всё-таки к большинству каналов связи. Этот вопрос меня сейчас больше всего волновал, вот я и слегка озадачил Андрея (он-то был уверен, что всё это время его начальник, оставшийся дежурить у систем связи, был в курсе последних событий), спросив:

– Тебе известно, как обстоят дела на нашей юго-восточной границе?