Начало пути

Новый 1919 год Фокины и Решетниковы встречали вместе, в атаманском доме. Домна Терентьевна всячески привечала сватов, выставила лучшую посуду и приготовила угощение, будто в старое доброе время к ним в гости пожаловал сам купец Хардин с женой и дочерью, или атаман отдела с сопровождающими офицерами, прибывшие в станицу с инспекцией. На стол даже выставили сохранявшуюся с позапрошлого года бутылку шампанского, которое разливали в высокие фужеры из дымчатого хрусталя. На свадьбу ни это шампанское, ни эти фужеры не выставлялись, там была другая обстановка, а сейчас тихий внутрисемейный праздник. Домна Терентьевна подчеркивала, что она ценит новых родственников и держит их за ровню. Более того, хозяйка всячески обхаживала Лукерью Никифоровну, в знак благодарности за то, как она приняла Полину. Молодые супруги поддались уговорам родителей и танцевали вальс под граммофон. Обе матери буквально млели от этого зрелища. Иван был излишне напряжен, но Полина кружилась в упоении, статная, строгая, лишь мимолетная снисходительная улыбка трогала ее губы, когда Иван неловко делал то или иное «па», поворот. Она одела одно из своих сшитых на заказ ещё в Семипалатинске платьев, которое ей уже стало заметно тесновато. Перед свекром и свекровью в нем было не очень удобно, но что поделаешь, за последние полгода, став женщиной, она соответственно поправилась, и старое платье слишком всё подчеркивало, а новое сейчас сшить было просто невозможно. Но Игнатий Захарович и Лукерья Никифоровна, наевшись и напившись, пребывали в состоянии приятной сытости и лёгкого опьянения и не находили в одежде снохи ничего предосудительного. Игнатий Захарович, счастливый от самого осознания, что сидит рядом с атаманом, видел лишь то, что жена сына невероятно красива и богато одета, а то, что чересчур выпирает, так у бабы и должно выпирать, раз хорошей жизнью живёт. Он даже думал, что в сухопарости его жены основную роль сыграла их нелёгкая и не больно сытая жизнь в первые десять лет супружества. Ну, а Лукерья Никифоровна, никогда не обладавшая выразительной женской статью, тоже втихаря считала, раз есть чего показать, то нечего это прятать, и уж если бы ей было чего показать… но, увы, ей не было чего, ни в молодости, ни тем более сейчас. Она всегда завидовала здоровому дородству таких женщин как Домна Терентьевна, и тайно желала, чтобы у ее сыновей были не худые жены. Сейчас же она больше любовалась собственным сыном, который по данному случаю вновь нарядился в свой выходной парадный мундир.

После обязательного «На сопках Манчжурии», любимого вальса отца, Полина, грациозно покачивая бёдрами, поспешила к граммофону и поставила пластинку с «Воспоминаниями о Пржевальском». Тихон Никитич и Игнатий Захарович в отличие от своих супруг не только любовались танцующими детьми, они понемногу продолжали выпивать, закусывать и постепенно разговорились. Тихон Никитич сообщил свату, что получил распоряжение о сборе и складировании в станичной крепости продовольствия и фуража в счёт продналога, чтобы весной всё это отправить пароходами в Семипалатинск и Омск. В свою очередь Игнатий Захарович прочитал атаману письмо, полученное от Степана. Старший сын сообщал, что в составе Партизанской дивизии атамана Анненкова находится в Семипалатинске. К письму были приложена фотографическая карточка, где Степан красовался на фоне развернутого чёрного знамени с надписью «С нами Бог». Рядом с ним стоял худощавый молодой офицер с полковничьими погонами, аскетичным лицом, чёлкой, выступающей из под фуражки, со спокойным ледяным взглядом.

– Так вот он каков… Анненков, – Тихон Никитич пододвинул одну из керосиновых ламп освещавших просторную гостиную его дома, и щуря глаза рассматривал фоторгафию. – Черный флаг… череп с костями… Как в игру играют, осуждающе покачав головой, он вернул карточку свату.

А молодые супруги натанцевавшись, подсели к столу и стали с аппетитом поглощать подаваемые им самой Домной Терентьевной кушанья, нахваливая кулинарное искусство хозяйки и поварихи Пелагеи. Посматривая на часы, они собирались провожать старый год. Год, прошедший в тревогах, но для них такой счастливый, ведь в этот год они окончательно соединили свои судьбы, стали любить друг друга с полной силой. А потом встречали Новый год…

6