Начало пути

- Ну, значит, не меня,- со смехом сказала она, и я прямо удивился: чем бы меня похвалить - молодец, мол, исправился,- она сказала, зря я вышел из игры, мало ли, что зацапали моего дружка, сейчас бы как раз и продолжать, теперь нескоро заберут кого-нибудь еще, это все равно как лететь самолетом: безопасней всего после большой воздушной катастрофы. Я смело обогнал бензовоз - все-таки это у меня здорово вышло, просто прелесть! - так зачем же отступать, когда дело вовсе не такое опасное? Я-то ведь болтал зря, вовсе я не собирался бросать свою выгодную работенку, и раз уж не спасовал между бензовозом и автобусом, так тут тем более выбора не оставалось: надо гнуть свое, тогда я в конце концов вырвусь из западни.

- Ты меня не знаешь,- сказал я,- я никогда ни от чего не отступаюсь.

В Тонбридже мы попали в пробку и двигались с открытыми окнами, а наше радио выдавало бетховенскую Пасторальную симфонию. Я совсем было забыл, в какой машине сижу, но вдруг увидел, как на меня глазеют, и сразу вспомнил.

- Скоро мы будем на месте?

Полли перегнулась и поцеловала меня в губы.

- Потерпи немножко. Терпение терять еще хуже, чем мужество. Через полчаса приедем.

Полли велела мне свернуть на боковое шоссе, а потом и вовсе на проселок.

- Папа никогда не ездит сюда в «бентли». Он берет «лендровер». Колеса увязали в колеях.

- Оно и понятно.

Серые облака затянули небо, стекла в машине были опущены, и казалось, уже брызжет дождик. Проселок был изрыт тракторами, а в одном месте дорога показалась мне ровной, я разогнался - и тут колеса взбили воду в глубокой колее, высоко взлетела красная слякоть, аж ветровое стекло забрызгала, а кусты по бокам дороги ветвями царапали окна, сдирали краску с кузова.

- Зря ты меня не предупредила,- сказал я.- Мы б оставили машину у шоссе.- Даже Могтерхэнгер не заслуживал, чтоб с его машиной так зверски обращались, но теперь уже поздно было про это думать: мы опять нырнули в колдобину.- Еще далеко?

- Не очень.

Я поехал дальше - переваливался по буграм и рытвинам, поднимая фонтаны грязи, и наконец выехал на асфальтовый пятачок перед незатейливым двухэтажным кирпичным домиком. Сад был обнесен белым дощатым забором, посреди газона - маленький бассейн для птиц. У парадного входа Полли порылась в сумочке, достала ключ. Но он не лез в замочную скважину.

- Дай-ка я попробую,- сказал я, но тут же стало ясно: она захватила не тот ключ,- Ничего,- сказал я спокойно, а сам прямо кипел от злости.- Как-нибудь заберемся.

- Ну какая же я дура! - чуть не со слезами воскликнула Полли.

- Не горюй,- сказал я и обнял ее за плечи.- Разыщем здесь где-нибудь гостиницу. Только не казнись-эх, мол, ошиблась,- и все обернется к лучшему, так всегда бывает.

Эта убийственная мудрость ее насмешила, а я попытался открыть окна.

- По-моему, ничего не выйдет,- сказала Полли.- Когда мы уезжаем, папа всегда запирает сам, уж это он умеет.

- Даже он может ошибиться. Пойдем-ка попробуем с тылу. Опять задождило, а внутри, за окнами, казалось очень уютно.

У черного хода на мокром насквозь коврике сидела кошка и тут же валялось с полдюжины бутылок из-под молока. Кошка встала, потерлась о лодыжку Полли - вроде обрадовалась, что кто-то наконец появился н теперь ее накормят. Дверь была заперта, да еще закрыта изнутри на засов, и я попробовал окна. Нет, ничего не выйдет, разве что выбить стекло.

- А еще на чердаке есть окно! - крикнула Полли.

- К сожалению, я забыл дома крылья,- отозвался я.- Ничего, влезу по водосточной трубе до конька крыши и съеду к окну. Ну, хочешь полезу?

Она прижимала к груди кошку - ох, и швырнул бы я сейчас эту зверюгу куда подальше!

- Нет,- сказала Полли,- не хочу, но ты ведь все равно полезешь.

Я пошел к машине за складным ножом, раскрыл его.

- Если свалюсь, пропорю себе глотку,- сказал я и зажал нож в зубах.

- И шею сломаешь. Нет уж, пожалуйста, не лезь.

- Дудки, теперь не успокоюсь, непременно полезу, а упаду - пеняй на себя. Придется тебе до конца жизни возить меня в кресле на колесах.

И я полез по трубе.

- О господи! - воскликнула Полли.

Мне надо бы для храбрости хлебнуть, тогда бы я действовал уверенней, но в машине спиртного не оказалось. Можно было подумать, я сызмалу верхолаз - такие крепкие у меня стали руки после уилья-мовых тренировок с чемоданом. Вот только дождь портил все дело, он поливал и меня, и трубу вместе со всеми ее кронштейнами, все стало скользкое. Я взобрался на крышу и начал осторожно подвигаться к окну.