Начало пути

Джекова бражка нагрузит меня золотом, я продам в Женеве один брусок, а с остальными быстренько махну в Рио-де-Жанейро. По разговору с Моггерхэнгером я понял: Полли вряд ли встретит меня на аэродроме, так что я прилечу и улечу еще до того, как она вздумает меня искать. Все мои планы были построены на песке, только потому и можно было надеяться на успех. Прилечу в Бразилию и пошлю за Полли, и в таком я был упоении - даже воображал, будто она с радостью приедет, а если станет разыгрывать неприступную или окажется, она уж очень под башмаком у Моггер-хэнгера и не сумеет сбежать, тогда приглашу Бриджит со Смогом и уж они-то враз ухватятся за такое предложение. Все вилами по воде писано, только надежда крепка, и это хорошо, ведь у меня всегда так: чем крепче надеюсь, тем больше мне везет.

Я доедал zabaglione, и тут вошел Джек Календарь- вот уж кого мне в этот час вовсе не хотелось видеть. Я живо отодвинул от себя сладкое - не желал я сейчас его кормить - и закурил сигару. Подошел Тонио, вроде хотел спросить, подать ли мне кофе, а на самом деле собрался ухватить Джека за бороду и за ворот и вытолкать вон.

- Не тронь его! - рявкнул я.- Не то мы оба за тебя возьмемся.

Он глянул на меня как на сумасшедшего и пошел за вареным корнем одуванчика - у него это называлось кофе - по два шиллинга за чашечку с наперсток.

- Ну, какой счет? - спросил я Джека.- Чего стоите, садитесь. Я здесь в последний раз.

Он весь зарос седой кудрявой бородой, но был сейчас довольно чистый и от него не слишком разило.

- Счет десять - ноль в их пользу, но я не жалуюсь. Бросил наливаться всякой дрянью. И даже не голоден. Теперь молодежь дает мне деньги, я, так сказать, вписался в пейзаж. Все переменилось. Я у них не прошу, но они хотят быть великодушными, особенно те, кто беден. У некоторых, судя по виду, дела еще хуже моих, но они суют мне в руку медяк, а то и несколько.

- Это хорошо. Вы были на линии огня.

- Да,-сказал он,- но я не прочь отойти в тыл и месяц-другой передохнуть. Если мне это удастся, я наберусь сил и протяну до девяноста лет.

Его серые глаза выцвели, а сквозь бороду просвечивала белая как мед кожа.

- Я знаю одно славное тихое местечко, меньше ста миль от Лондона,- сказал я.- Вам бы полезно там пожить. Тот самый полустанок, я вам про него поминал.

Тонио принес нам кофе, а потом стал на пороге кухни и оттуда смотрел на нас. Я побоялся - вдруг ему нас слышно или, может, в столике спрятано записывающее устройство, и адрес написал Джеку на бумажке и еще сказал - там уже один человек живет, а имен никаких не называл. Потом набросал несколько слов Уильяму. Я понимал, они не больно сойдутся, и написал ему - пускай поселит Джека Календаря в зале ожидания, там он будет существовать сам по себе.

- Через несколько дней я тоже приеду,- сказал я,- погляжу, как идут дела. Денег на дорогу нужно?

- Если у вас есть, дайте фунт.

Я дал два, потом сказал - мне надо бежать, пора на работу. Я заплатил по счету, а на чай Тонио не оставил ни гроша - пускай, если угодно, доложит Моггерхэнгеру и про это. Он увидал, я ни монетки на столе не оставил,- и не подошел, не помог надеть пальто, ну, а я застегнулся и вышел на улицу. Как раз остановилось такси, кто-то вылез, а я вскочил.

День был предательский, небо над городом высокое, в нем маленькие облачка, а едва я приоткрыл боковое стекло, в машину порвался холодный ветер - отличный день, прочищает мозги и будит, когда вставать еще неохота. Но я уже вышел в путь, верил, что все мне удастся, зорко смотрел вперед и чувствовал себя капитаном своей шлюпки, хоть она и дала течь.

Стэнли повесил мое пальто на плечики и в шкаф, там оно будет меня ждать.

- Коттапилли и Пиндарри уехали? - небрежно спросил я и надел сшитое на заказ непромокаемое пальто.

- Без сучка без задоринки.

- Хорошие ребята,- сказал я.- Ловкие. Он, похоже, здорово устал - когда шел впереди меня в большой зал, даже сутулился.

- Вот билет в Женеву,- сказал он и сунул мне пластиковый бумажник.- Обратный.

- Надо думать.- Я засмеялся.- Я рассчитываю вернуться. Не вздумай и мне устроить такую подлость.

Он остановился, посмотрел на меня.

- Слушай, я сыт по горло твоими шуточками.

- А другие что, тебя не поддевают?

- Никогда,- ответил он.- Так что и ты давай кончай.

- То-то они и попадаются, раз у них нет чувства юмора. Он аж вспотел.

- А кто попался?

- Рэймедж. Кто ж еще?

- В самом деле, кто?

- Пошли, не то я опоздаю.

Мне казалось, я очутился не среди хладнокровных, стойких контрабандистов, которые стараются перехитрить правительственных чиновников таможни и налогового управления, а среди сумасшедших. Я больше не ломал себе голову, что стану делать с золотом на пятьдесят тысяч фунтов, когда усядусь на него, будто наседка, в тени Сахарной Головы, сейчас я хотел только одного - добросовестно выполнить все, что от меня требуется, словно и впрямь собираюсь доставить их по условленному адресу для фирмы Джека Линингрейда, которая известна в Сити своей безупречной честностью.

Я зашагал через весь зал к колпаку.

- Доброе утро, мистер Линингрейд.