Начало пути

- Ну, это вообще будет чудо,- сказал Билл.- Катафалк-то наш совсем разваливается.

Он, наверно, был прав: посреди рассказа Джун кусок выхлопной трубы отскочил, да с таким треском - меня мороз подрал по коже,

ну, думаю, крышка, а над дорогой взвился и растаял сноп искр. Но все равно я решил: глотнуть спиртного сейчас бы неплохо и стаканчик-другой никому из нас не повредит. А потом, скоро ведь обеденный перерыв, и тогда уж нигде не утолишь жажду.

Тормоза совсем отказывали, и как только Билл крикнул, что впереди подходящая пивная, я отключил скорости и осторожно нажал на тормозную педаль, чтоб вовремя замедлить ход. Но все равно свернул на стоянку еще слишком быстро и ударился об стену, нас здорово тряхнуло, и мои пассажиры возмущенно заворчали.

Здесь кормили обедами, и когда мы вылезли из машины, навстречу нам из столовки вышел уже немолодой, хорошо одетый человех а его тут же стало рвать.

- Отличная домашняя кухня,- сказал Билл.- Но виски-то протухнуть не может. Лучше уж помереть там, чем на дороге.

- А все-таки добра не жди,- возразил я.

Пока мы препирались, тот дядька, бледный и несчастный, нетвердой походкой подошел к своей машине, залез в нее, согнулся над рулем и уснул.

- Этот сегодня наверняка задавит какого-нибудь малыша на переходе,- с отвращением сказала Джун. Мне понравилось, как она строго к этому отнеслась, уж, конечно, она не даст мне выпить лишку. Оглянулся - Билла нет, вошли мы в помещение, а он тут, у самой стойки.

- Я уже заказал,- говорит.- Давай вытаскивай кошелек. Нам подали три двойных виски.

- Сейчас принесу вам бутылку, сэр,- сказал хозяин и нырнул в свой потайной и обширный винный погреб.

- Что еще за бутылка? - спросил я, ожидая самого худшего.

- Не хмурься, друг. Если наша машинка развалится на части вдалеке от цивилизации, надо ж нам будет чем-то согреться и повеселить душу. Будем здоровы!

- Будем здоровы!-подхватила Джун и обернулась, поглядела в угол - там над рюмкой коньяка сидел какой-то человек средних лет.

- Знакомый? - спросил я.

У него было худое, костлявое лицо, розовая лысая голова огурцом, вместо галстука на шее повязан шарф, и он уже дня три не брился.

- Это писатель,- сказала она,- Джилберт Блэскин. |

- Подите поздоровайтесь.

- Я не настолько хорошо его знаю.

Она снова повернулась к стойке и разом опрокинула виски в свое очаровательное горлышко.

- Я про его книги слыхал,- сказал я.- Даже читал одну, только ничего не помню. Отродясь не видал живого писателя, даже издали.

- Ну, вы не очень на него глазейте,- сказала Джун; похоже, ей почему-то не хотелось встречаться с ним сейчас.- Не надо его смущать. Он очень тонкокожий.

- Бедняга! Вот до чего писательство доводит.

Хозяин поставил передо мной бутылку виски «Белая лошадь», положил две пачки «Дымка» и блок «Игроков».

- Налейте-ка еще три двойных,- распорядился Билл и небрежно, как лорд какой-нибудь, подтолкнул стакан к хозяину.

- Извольте, сэр,- угодливо сказал хозяин, а за этими словами сквозила такая бешеная ненависть, что я чуть было не двинул ему ногой по жирной морде. От злости мне даже полегчало, и я с улыбкой расплатился за себя и за своих веселых собутыльников и спутников. А что еще оставалось делать, ведь у меня были деньги, а у них - ни гроша. Не мог же я просто встать и уйти, мы ведь так сдружились в

машине, пока рассказывали про свою жизнь, да и вообще мне от них не хотелось уходить.

- Допивайте,- сказал я,- и выпьем еще по одной. Я закажу.

И я заказал, и хозяин поставил перед нами три стакана, но слов «Извольте, сэр» я от него не дождался.

- Тебе еще рано заказывать самому, повадка не та, - сказал

Билл,- он прекрасно все заметил. .

Я покраснел-надо ж ему такое ляпнуть при Джун. Чертов враль, если б не он, хозяин как миленький величал бы «сэром» и меня.

- Пошли из этой обираловки,- угрюмо сказал я.

Это недолгое пребывание в пивной заставило меня порядком порастрясти свои капиталы, и я рад был унести оттуда ноги и покатить дальше, хотя над рощами и шпилями нависли тучи и уже начинался дождь. Джун устроилась на заднем сиденье и вслух пожалела, что не напросилась в «ягуар» к Джилберту Блэскину,-она не больно надеялась на мою машину, но мы с Биллом от небольшого дождика даже повеселели… Оплошка вышла только раз: я наконец собрался с духом и включил дворники, а они тут же слетели, только мы их и видели. Билл заставил меня остановиться, долго ползал на карачках по мокрой дороге и все клялся - мол, он их разыщет и присобачит на место. Наконец он снова сел рядом со мной и принялся застегивать свое насквозь промокшее пальто.

- Знаешь,- сказал он,- сдается мне, этот гроб не годен для езды.

- Не унывай,- сказал я, когда машина как миленькая двинулась вперед.