Начало пути

– Теперь я понимаю, почему трактирщик так тебя обхаживал, бегая при этом, как учёная собачка, – осторожно сказал он, – с тобой нужно держать настороже, оглянуться не успеешь, как без всего останешься.

Я улыбнулся, наконец его проняло.

– Вот и нечего тогда мой дом хаять. Увидишь, пройдёт пару лет, я такой замок отгрохаю – все соседи обзавидуются.

Рон осторожно мне улыбнулся.

– Что-то мне подсказывает, что герцогу Наригу не повезло с соседом. Так как насчёт еды и постоя?

– Расслабься, это я так, чисто в воспитательных целях, – подмигнул я ему, – пошли, я представлю тебе одного адекватного жильца этого прекрасного замка, у которого я уже в учениках.

Нубиец после моих слов облегчённо вздохнул и больше не хмыкал, видя обрушающиеся постройки и выпадающие из стен камни, заросшие мхом.

Мастер Дарин был в кузне, подковывал лошадь. Рядом стоял крестьянин и рассказывал гному, какая она у него замечательная. Гному, видимо, не впервой было выслушивать подобный бред, поэтому он молча делал своё дело, время от времени меняя свои протезы на нужные в каждом конкретном случае.

Увидев меня, крестьянин сорвал шапку и в пояс поклонился.

Я подошёл ближе и, дождавшись, когда Дарин выпрямится, сказал:

– Мастер Дарин, позвольте представить вам моего нового телохранителя Рона. Рон – это мастер Дарин.

Бровь негра, конечно, поднялась вверх, когда он увидел протезы гнома, тот спокойно кивнул ему, а мне сказал:

– Марта тебя искала, хозяин.

Пришлось идти на кухню.

– Марта, – крикнул я в полумрак кухни, очаг был потушен и поэтому желания входить туда у меня не было.

– Да господин? – раздался голос издалека. – Слушаю.

– Иди сюда, не орать же мне всё время, – раздражённо ответил я.

Когда Марта подошла, я спросил:

– Дарин сказал, ты меня искала?

– Да, хозяин, вы наказывали говорить вам обо всём, что происходит в замке. Вот я и хочу сказать, что у нас дрова кончились, очаг нечем больше поддерживать, – сказала женщина так спокойно, словно сообщала о том, как кот съел очередную мышь.

Я чуть не выругался от досады и едва сдержав чувства спросил:

– А почему Шаста не послала в лес?

– Так он носится как угорелый, выполняя ваши поручения, где же за ним уследить-то? – недоумённо спросила она.

– Так, стоп, какие такие поручения, – спросил я не понимая, – он уже два дня говорит, что занят у тебя.

Марта недоумённо посмотрела на меня, сзади раздалось громкое хмыканье невидимого в темноте Рона.

– А где он сейчас? – милым тоном своего отца спросил я Марту.

Женщина уловив тон, задрожала.

– Да в деревню понёсся, сказал, вы послали.

– Значит, так, Марта, давай определимся раз и навсегда, – ответил я, чувствуя как негр за спиной беззвучно смеётся, – Шаст находится в твоём непосредственном подчинении, поэтому им командуешь ты, отныне, если он мне понадобится, буду спрашивать у тебя.

Марта сначала превратилась в статую, а потом залопотала:

– Но как же так господин… вы… я… вы у меня разрешение…

– Марта, назначаю тебя шеф-поваром кухонь барона, – торжественно ввёл я женщину в звание, бывшее, кроме названия, пустым звуком. – В подчинение тебе отдаётся Шаст, а завтра прибудет ещё один боец, примешь под своё командование. Управлять ими будешь только ты, но и нести ответственность за холодные очаги, и пустой стол барона тоже ты. Всё понятно?

От свалившего «счастья» женщина начала рыдать, пришлось её успокаивать, говоря, что столь высокую должность может исполнять только она.

Когда мы вышли из кухни, я ткнул кулаком в бок Рона.

– Ещё раз заржёшь без моего разрешения, пересмотрю оплату.

Телохранитель подавился смешком и сделался самой строгостью, но глаза выдавали его с головой. Погрозив ему кулаком, я поплёлся устраивать Рона. Пришлось расположить его в комнате покойного барона, так как нормальных помещений больше в замке не было. Притащив с ним пару лавок и стол со стулом, я устало присел на одной из лавок.

Почувствовав на себе внимательный взгляд Рона я спросил:

– Ну, чего?

– Ты какой-то неправильный барон, – честно ответил он.

– А ты неправильный телохранитель, – ответил я, – то говорит, что потерял кого-то, то ржёт всё время, сбивая мне людей с толку.

Нубиец нахмурился.

– У нас вера такая: чем больше ты смеёшься, потеряв любимого человека, тем больше он радуется в Небесной Обители.

Я понял, что задел его.

– Ладно, не сердись. Пошли во двор, может, прибежал наш хитрожо…умный Шаст из деревни.

Рон улыбнулся и, идя со мной по лестнице вниз, тихо повторил:

– Ты неправильный барон.

Я не стал комментировать и направился к кузне. Мастер Дарин закончил работу и уже чистил инструменты.

– Денег дали за работу? – спросил я у него в надежде.

Дарин ухмыльнулся.

– Ага, десять фениксов.

Я погрустнел. Крестьяне редко платили деньгами, чаще продуктами или живностью.

– Подмастерье, ты когда появишься в кузне? – сурово спросил Дарин, хмуря брови.

– Некогда пока, – отмахнулся я от мастера, – не знаешь, где можно достать много денег?

– В сокровищнице короля, – одновременно ответили Рон и Дарин, затем переглянулись и засмеялись в полный голос.

– Очень смешно, – не разделил я их настроение, – а поближе ничего нет?