Начало пути

Рука в цыпках и царапинах решительно толкает белую деревянную поверхность, вторая с тускло блестящим в полумраке лезвием, прячется за спину. Дверь со зловещим протяжным скрипом, нехотя распахивается. Тень скользит вовнутрь.

— Что такое? — Марат Альбертович недоуменно поднимает голову и, увидев вошедшего, резко вскакивает. Стул отъезжает в сторону, с грохотом ударяясь об соседний стол.

— Гудыма, какого черта ты, после отбоя, бродишь по коридору? Почему не в постели? — шипит он.

Лезвие хищно втыкается в грудную клетку моментально побледневшего воспитателя, отпрыгивает назад и хлестким движением прочерчивает кровавую полосу на его горле. Марат Альбертович, хрипит, хватается за шею, забрызгивая окружающее пространство кровавыми каплями, падает на колени, и медленно валится лицом на пол. Вокруг него расплывается зловещее темно-красное пятно.

Тень спокойно достает платок, стирает кровавые потеки с лица, тщательно вытирает нож о пиджак дергающегося в агонии воспитателя, и обшаривает его карманы. Толстая связка ключей, несколько купюр и мелочь, перекочевывают в карманы убийцы.

При выходе из кабинета Тень сталкивается с возвращающимся из туалета малышом. Изумленный ребенок замирает, вытаращив глаза. Убийца реагирует моментально. Сильная рука зажимает рот крохи, стальное жало впивается в левую часть груди жертвы, точно в сердце. Маленькое тельце обмякает в руках у душегуба. Тень аккуратно опускает его на потертый от времени паркет и продолжает двигаться дальше….

У двери спальни младшей группы она останавливается. В замок мягко входит ключ из связки, взятой у покойного воспитателя. Убийца аккуратно поворачивает его, стараясь не скрежетать механизмом и закрывая спящих детей в комнате.

Из сумки извлекается пластиковая белая канистра, заполненная бесцветной жидкостью. Тень деловито отвинчивает крышку, щедро разбрызгивает её вокруг, стараясь не попасть каплями на себя. Отбежав в сторону, убийца достает из сумки пару газет. В его руках появляются спички, фосфорная головка чиркает по коричневой терке, загораясь игривым желтым огоньком. Подожженные газеты летят на лужи жидкости, разбрызгивая искры, пепел и рубиновые всполохи тлеющей бумаги. Алой стеной в коридоре взметается воющее пламя, с треском пожирающее паркет и деревянные двери пола. Сквозь пелену огня виднеется белый циферблат часов в коридоре. Секундная стрелочка продолжает весело бежать по делениям, а другие прочно застыли на своих позициях. 23:16 — это время опечатывается в моем сознании.

— Леха, да что с тобой происходит?! Ты в порядке? — крепкая рука Потапенко трясет меня за плечо.

— Да, — озарение, «накрывшее» меня, медленно исчезает, оставляя в памяти изображение пылающего коридора. Мне видна и понятна вся картина произошедшего. Надо спасать детдомовцев.

«Если со мной что-то случится, значит все было зря» — мелькает в мозгу предательская мыслишка и бесследно пропадает где-то в глубинах сознания.

«О чем я думаю?!Идиот!!!» — я просто киплю от злости на себя, — «Там! Могут погибнуть! Маленькие дети! Если я их не вытащу, они сгорят заживо! Как мне жить дальше и смотреть в глаза людям, если не смогу спасти Машу, Валю, Олю и всех остальных?»

Кидаю взгляд на «Командирские». 22:20. Время еще есть, но его очень мало.

— Серега, посигналь Игорю Семеновичу, и остановись, — сиплю севшим от волнения голосом, — мы возвращаемся обратно….

Конец первой книги….