Начало пути

Мой отец убеждён, что Академия не уничтожает книги, а исследует, чтобы затем использовать их силу в своих корыстных целях. Он считает, что только ему удастся раз и навсегда обезвредить пустые книги, и, кто знает, возможно, он прав.

Для своих операций он использует специальные чернила, которые разработало семейство Антиква во время своих опытов с первыми пустыми книгами. После же исчезновения этого семейства чернила попали в распоряжение моей семьи. Мы храним их замороженными в виде ледяной глыбы, чтобы они не портились.

Уничтожать пустую книгу очень рискованно, потому что тем самым можно запустить обеззначивание.

Опасность того, что высвободится определённая энергия, которая инфицирует другие книги, слишком велика. Чернила семейства Антиква не портят книги, а лишь делают текст на их страницах видимым. Таким образом, пустые книги теряют свою силу.

Пока что Тиберий обнаружил и обезвредил четырнадцать таких книг. Сколько ещё их осталось, не знает никто. Но ты также спросил меня: зачем папа это делает? Во-первых конечно же потому, что он любит книги больше, чем что-либо другое в этом мире. Он не может принять того, что один из его предков в ответе за невероятную опасность, которая может уничтожить всю литературу на свете.

С другой стороны, мой отец считает, что, если он найдёт все пустые книги, Академия снова нас признает. Он надеется, что Ферфаксы снова могут стать Розенкрейцами и что тогда мы получим членство в Академии так, же, как когда-то в «Алом Зале». Его мечта — чтобы всё стало как раньше, до раскола.

Знаю, что это звучит глупо. Академия хочет нас убить, а мой отец верит в то, что она могла бы принять нас в свои ряды. Он серьёзно считает, что члены Академии раскроют нам свои объятия, стоит только обезвредить все пустые книги. Он мечтает о старых добрых временах, в которых на самом деле никогда не жил. Вот почему мой отец так сильно ненавидит Зибенштерна. Зибенштерн уничтожил наше доброе имя, нашу репутацию, наше будущее. Возможно, это действительно так, но как бы там ни было, я не могу поверить, что Академия согласится забыть вражду и предоставит нам место в своих рядах.

Наверное, сейчас ты спрашиваешь себя: зачем же он хочет стать частью Академии, представителем диктатуры, которую ненавидят столько людей. Но мой отец убеждён в том, что способен повернуть время вспять. Он говорит, что, как только у Академии снова станет достаточно здравого смысла, многое можно будет изменить: отменить запреты, уволить агентов и очистить свою собственную историю, — так как, это делает он.

Боюсь, это ложные надежды. Всего лишь мечты и пустая трата сил. Не пойми меня неправильно — я очень люблю своего отца. Но он запутался в собственных сетях из которых не может выбраться. Он внушает мне страх и с каждым днём этот страх растёт.

Уже около года отец заставляет меня сопровождать его в поисках очередной пустой книги. Ты бы мог требовать такое от своей дочери? На нас охотятся, в нас стреляют, будто в грабителей (которыми мы в общем-то и являемся). Но, должна признаться, это захватывает дух. Не знаю, существует ли в твоём времени выражение «щекотать нервы». Сегодня его почти не используют, по большей части оно встречается в книгах, но лучше это состояние не описать. Мне нравится то, что мы делаем. Чем опаснее, тем лучше.

Вот скажи мне: это вообще нормально? Или я медленно схожу с ума в этом доме, в этой долине, скрытая от всего мира?