Начало пути (СИ)

Основная причина моей нервозности заключалась в том, что я находился в информационном вакууме. Не знал, как обстоят дела, получился ли сердечный удар у Екатерины, каков окончательный результат моего выстрела. Понятно было то, что какие-то события имеют место. Дом князя находился на берегу Фонтанки, на углу Невского проспекта. Из окон мне было видно, что на Невский проспект «высыпали» гвардейцы. Причем, это не пьяные компании, а самые, что ни на есть трезвые серьезные патрули.

Меня ищут. Конечно, человек склонен любые события ассоциировать, прежде всего, с собой. Но здесь объективно — ищут убийцу. Это стало понятно и после того, когда я увидел, как задерживают какого-то улана и уводят в сторону.

Вот шел молоденький офицер от любимой дамы, муж которой испортил амурное рандеву, неожиданно явившись домой, а его хвать и в Петропавловскую крепость. И улан этот, скорее всего, покинул расположение полка без разрешения. Так что и любви не получил и проблем себе нажил. Впрочем, стоит ли мне беспокоится о невезучем улане?

В районе десяти утра, когда уже не только расцвело, но и появились толпы снующих зевак, послышались выстрелы, впору было брить на голове волосы и посыпать их пеплом, сокрушаясь о том, что я что-то не додумал, что-то не учел, и сейчас в Петербурге будет литься русская кровь.

Однако, звуков серьезного противостояния не было слышно. А скоро на Невском проспекте зеленые мундиры преображенцев сменились желто-синими гатчинцев. При этом выстрелы я слышал со стороны Фонтанки. Так что появилась надежда, что имело место какое-то недоразумение, в дальнейшем история прихода к власти Павла Петровича не будет иметь сколь-нибудь значительных расхождений с моей реальностью. Ну, а то, что в городе гатчинцы, прибавило мне уверенности, что все идет так, как я планировал или около того.

Интересно было наблюдать, когда вначале Невского проспекта выхаживают Преображенцы, в то время как в конце улицы с фонарями, навстречу гвардейцам, строевым шагом идут гатчинцы. На середине проспекта они встречаются, но даже не смотрят друг на друга.

Кроме как смотреть в окна, я более ничего не придумал. Выходить на улицу посчитал неуместным, или даже глупым. Что я могу там узнать? Все петербуржские слухи и сплетни с самого утра для меня узнала Агафья. И это ей ничего не стоило, так как все говорили о том, что происходит. Правда даже в доме Куракина имели ход три версии. Как утверждали носители каждой из них: «Верьте люди! Истину говорю, так и было».

Все шло почти по плану, за тем исключением, что и Платон жив и Екатерина, но тут, как говориться, есть нюансы. И я даже не расстроен, что Платошка выжил, хотя, уверен, что выстрел для него будет не без последствий. Фаворит после смены власти превращается в кудрявого рыжего позера, которого не грех и пнуть ногой.

Алексей Борисович должен, обязан, стать рядом с Павлом Петровичем, ну и я там, рядышком с Куракиным, но не так, чтобы сильно далеко от трона.

К обеду прибыл форейтор [человек, сидящий верхом на передней лошади, либо младших кучер] Куракина. Князь стребовал свой парадный мундир, а также траурное платье. И все это нужно было привести в Зимний дворец. Причем было сказано, что охрана пропустит, нужно лишь сказать, что к князю Куракину.

— Данила, обо мне его светлость ничего не говорил? — спросил я у форейтора.

— Как же ж не говорил, сказывал князь, — ответил Данила, чинно попивая чай.

Он чего-то почувствовал себя сильно важным, загордился тем, что побывал в императорском дворце, когда ехал следом за князем. И тут я, не дворянин…

— Ты, остолоп, видать, забылся? Коли спрашиваю, отвечать должен! Али князю рассказать, что ты замест того, кабы его волю выполнить, дорогой княжий чай попиваешь! — вызверился я, пробуждая инстинкты у слуги.

Так-то я тоже пока не дворянин, но ведь ученый человек, свободный, поповский сын. А еще все-таки меня в доме князя воспринимали, как человека высокого статуса. Такого, чтобы тот же форейтор Данила обедал с князем, невозможно представить. А я зачастую именно с Алексеем Борисовичем и принимаю пищу, да князь советуется со мной, а такие вещи слуги всегда просекают на раз.

— Простите, ваше благородие. Устал, стало быть, я, ночь не спал. Все куда-то спешили, — повинился кучер. — Его светлость сказывал, что, коли вы согласные быть в сторонке, да помогать его светлости одеваться, да чего подать и это не буде уроном чести, то да, приехати, значит, можете. Тама только одного слугу и дозволено. Думал, я помочь князю. Но, как на духу передал все.

Ничего, можно побыть и за слугу. Нахождение в эпицентре глобальных событий стоит чуточки холопства. А-то и гляди на глаза Павлу попадусь или еще как судьба вывернет. Если Куракину разрешено каким-то регламентом позвать одного слугу, то пусть это буду я.

В любом случае, планы понемногу реализуются. Первые маленькие шаги сделаны, впереди дворянство, слава, успех и возможности.

* * *

Зимний дворец

15 декабря 1795 года. Вечер