Начало пути (СИ)

Хотелось, очень хотелось, полистать документы, провести расследование, спросив того же Северина о положении дел. Жители поместья всегда могут много чего интересного рассказать про своего управляющего, особенно если будут чувствовать себя в безопасности. И нет такого руководителя, у которого всегда и все идет гладко в сложном деле управления. Нередки случаи некоторых нарушений и даже не для пользы своей, а общего дела ради.

Может быть тот Сперанский, тело которого я занял и сознание которого задвинул, был тем единственным в истории России чиновником и управленцем, который взяток не брал и вообще работал честно? Это тогда что? Некие силы захотели в тело праведника засунуть грешника, чтобы воссоздать баланс и не пускать более честных во власть? Шутка… надеюсь.

— Я признаюсь тебе, Миша. Имения приносят все меньший доход, а пребывание в Петербурге требует все более возрастающих затрат, — сказал Куракин и пристально посмотрел на меня, как будто удивляясь, почему это он так разоткровенничался и перед кем…

— Ваша светлость, я многое понимаю, уж простите за дерзость. И то, сколько нужно подарков преподнесть некоторым людям в близком окружении Ее Величества императрицы Екатерины Великой, тоже разумение имею. Аппетиты людей всегда растут, — говорил я, а Куракин ухмылялся, и чуть кивал головой соглашаясь.

— Прогнило что-то в нашем государстве, если даже семинарист понимает ущербность некоторых нравов при дворе, — сказал князь.

— Все течет, все изменяется, как говорили великие греки. Между тем, неизбежна и тимберовка корабля, коим является Российская империя, — сказал я, намеренно используя образность, чтобы поддерживать некоторое свое реноме не только человека-канцеляриста, но и пиита [Тимберовка — частичная замена не менее половины принципиальных частей корпуса кораблей].

— Вы еще и в морском деле разбираетесь? Владыко Гавриил сказывал о великом охвате вашего ума, я начинаю верить словам митрополита, — князь чуть задумался. — А образ с тимберовкой, удачный, этого не отнять. Только не стоит подобные метафоры использовать в ином обществе. Опасно называть прогнившим нынешнее положение дел, очень опасно, Миша. Да и я, в ином случае, выгнал бы тебя взашей и указал митрополиту на излишнее вольтерианства твое.

Ничто не меняется под луной и в России лучше промолчать про реальное положение дел, чем что-то менять. Ну с постаревшими правителями так всегда. Плохо ли начинал Леонид Брежнев? Реформа Косыгина в первые годы брежневской эпохи была хороша. Это ее в полной мере реализуют в Китае. А после страна села на нефтепотоки и успокоилась в застое. Или можно вспомнить Московское царство в последние годы правления Ивана Грозного. Царь, начинавший величественно и решительно свое правление, даже прогрессивно во многом к концу жизни выжал соки из государства.

Вот и сейчас в России полная стагнация всех процессов. Я не могу говорить, что нужны кардинальные реформы, но хоть какие-то изменения, необходимы. Или, по крайней мере, нужно прекратить разложение административной системы, что сейчас идет семимильными шагами. Есть государыня, но нет правящей длани, как и правления.

— Впрочем, свернем с тернистой дороги обсуждения власти, а поговорим с тобой, Миша, о том, как и чему ты будешь учить моих детей. Вот этого вольтерианства нужно поменьше, и сын и племянник должны любить монарха и быть преданным больше России, какой Франции, прости Господи, — определял общие цели обучения князь.

Меня сильно смутила формулировка «преданным больше России». Я, как бы, не вижу не единой причины, чтобы быть преданным, пусть и в меньшей степени, иному государству. Куракин, как я знаю, не особо осуждает французскую республику. Он рад, безусловно, падению Робеспьера, исподволь нахваливает Директорию. На минуточку, Россия сейчас в антигитлеровской… Тьфу ты, антифранцузской коалиции, а князь симпатизирует французской власти.

— Математика, французской язык, основы латинского… — я перечислял науки, которые должен втолковывать княжеским недорослям.

Если все эти предметы давать основательно, то не останется время более ни на что. Или сам урок проводить, или придется готовится к новым урокам, а еще долгие приемы пищи, если в компании с князем, время на одевания-переодевания, сон. Вот и все. А я еще хотел тренироваться, писать свое, создавать некоторый задел на будущее.

— Прошу простить меня, ваша светлость, но, быть может, часть нагрузки будет у господина Колиньи? — с опаской спросил я.

Эжен Колиньи — француз. Он лекарь, но позиционировал себя, как человек большого кругозора. Бежал от революции, ну и, как всякое отвергнутое во Франции, быстро нашелся в России. Тут уже традиция привечать отвергнутых иностранцев. Правда, по чести сказать, так многие служат России и помогают нашей державе.

— Француз… позже можешь Колиньи передать латинский язык, а пока он будет пользовать моих людей в имении, — сказал князь.