Начало пути (СИ)

   Леон, чье запястье крепко сжимали тонкие пальцы де Сэйя, попытался вырваться, но Эй притянул его ближе. Почти касаясь губами уха Леона, Эй хрипло прошептал:

   - Фальшивка...

   Леон сидел на земле, крепко сжав ладонь матери. Женщина мягко улыбнулась и, посмотрев на сына, сказала:

   - Сынок, ты делаешь все, как велит дед?

   - Да.

   Мать улыбнулась:

   - Хорошо, отец был бы счастлив.

   - Знаешь, мама... Иногда я думаю о том, чтобы вернуться к тебе.

   Мать, вздрогнув всем телом, прошипела:

   - Даже думать об это забудь!

   От боли, пронзившей сердце, Леон сжался, но все равно сказал:

   - Мое тело не выдерживает... Возможно, следующий ритуал станет для меня последним.

   - Так и должно быть, ты рожден лишь для того, чтобы цели нашего рода были достигнуты. Прекрати жить мечтами, пора повзрослеть.

   Леон печально кивнул.

   - Хорошо.

   Мать, наконец-то ставшая прежней, ласково сказала:

   - Как только ты выйдешь отсюда, ты должен будешь направить прошение об исключении тебя из Акадэмии и вернуться в поместье. Ясно?

   - Да.

   - Тогда иди и помни об этом обещании. Если ты нарушишь его, всю оставшуюся жизнь ты проведешь в одиночестве, будучи отвергнутым и презираемым всеми.

   Встав с земли, Леон отпустил руку матери и побрел вперед. Если даже самый любимый на свете человек говорит о том, что он должен вернуться... Юноша тяжело вздохнул. Его поступление в Акадэмию было своего рода бегством. Он, пережив множество ритуалов, понимал, что если не даст себе хотя бы маленькую передышку, дни его сочтены. В преследовании цели - появления белой хризантемы, старшие родственники переходили все границы - незадолго до того, как Леон ушел из поместья, скончался его двоюродный брат, не сумев справиться с новым заклинанием.

   Маги де Риз шли на все ухищрения, ради того, чтобы лепестки черного цветка стали белыми. В семейных хрониках есть придание, что хризантема раскроет свои серебристые лепестки, когда один из наследников сумеет победить непобедимое. Что это не мог сказать никто, лишь жалкие подсказки, трактовать которые можно было по-разному, давали надежду на то, что выход будет найден. В хрониках говорилось о том, что "это" разъедает душу, поглощает разум и подчиняет себе волю. Оно поселяется глубоко внутри, с каждым днем отравляя все больше и больше, и сила его велика. Имея лишь эти подсказки, маги и мастера ядов придумывали все новые и новые разновидности заклинаний и отрав, потому что были уверены, что заклинание, действие которого будет совмещено с действием яда, заставить хризантему расцвести.

   По лицу юноши потекли непрошеные слезы. Он хочет жить, великие Светлые, как же он хочет жить! Распоряжаться собой и своим временем так, как хочет он, а не так, как велят традиции. Замерев на миг, Леон ошарашенно посмотрел перед собой. Словно всплывая из тягучего тумана, в сознании возникли картинки далекого детства. Маленький Леон сидел на коленях у мужчины, лица которого он не видел. Мужчина, проведя ладонью по светлым волосам ребенка, тихо сказал:

   - Я рад, что ты появился. Ты пока не можешь мне ответить, но знаешь... Я не жалею о том, что потерял власть и почет, ведь взамен мне достался ты и твоя мама. И я каждый миг благодарю Богов за то, что ты живешь, за то, что ты есть. Проклятье нашего рода обойдет тебя стороной и, надеюсь, когда ты вырастешь, ты не осудишь меня за такой эгоизм. Я просто хочу, чтобы ты жил.

   Утерев мокрое от слез лицо рукавом рубахи, Леон громко сглотнул. Раньше он часто видел такой же сон, а это оказывается детские воспоминания. Мужчина, державший его на коленях, был его отцом. Повернувшись к сидящей на земле женщине, юноша улыбнулся сквозь слезы и хрипло сказал:

   - Прости меня, мама...

   Мать, будто дикая кошка вскочила с земли, выставив перед собой руки со скрюченными, словно когти, пальцами. Не двигаясь с места, Леон ждал. Когда мать вцепилась в его плечи и толкнула на землю, мальчик улыбнулся и закрыл глаза. Последним, что он видел перед тем, как сознание его померкла, была нежная улыбка матери, губы которой беззвучно прошептали:

   - Ты молодец, сынок.

   Когда тело Леона коснулось земли, иллюзия женщины исчезла, а вместо нее над землей завис огонек. Сделав круг над бесчувственным телом, огонек опустился мальчику на грудь.

   - Ты победил непобедимое - собственные сомнения и страх...

   Сказав это, огонек растаял, а на груди Леона распустилась белая хризантема, красота которой могла поразить даже самого пресыщенного ценителя.

   Рош смотрел на брата, не зная, как справиться с захлестнувшими его эмоциями. Этого шанса он ждал долгие годы, трепетно взращивая в себе ненависть к Кире, которая со временем переросла в ненависть ко всем полукровкам. Орей, откинув с глаз челку, нараспев произнес:

   - Ты не спешишь, как я посмотрю. Разве он не заслужил наказания?