Начало России

После смотра устроили пир. Обычай требовал! Сколько князей собралось, надо уважить. А такая слабость за государем была, любил за чарой посидеть. Засиделись до полуночи. С рассветом, как положено, отстояли в походной церкви на заутрени и прилегли еще отдохнуть. Тут-то и прискакали дозорные – татары переправляются через Нерль. Впрочем, Василий II умел выпить, но умел и встряхнуться. Вчерашний хмель как рукой сняло, скомандовал к бою. Малочисленность его не смутила. Ведь и неприятелей было не так уж много. 1,5 тыс. русских против 3,5 тыс. ордынцев – соотношение считалось приемлемым. Большинство татар ехали грабить налегке, а русские были в доспехах. Сомкнулись плотным строем, опустили копья, полетели. Разрубить вражеское скопище на части и гнать, добивать.

Но русское войско проигрывало не только в количестве, а еще и в дисциплине. Мамутек с Якубом применили излюбленный степной прием, притворно начали отступать. Отрядики князей рассыпались. Кто-то погнался за татарами, кто-то кинулся на добычу, ловить коней, снимать оружие с убитых. Ордынцы внезапно развернулись и захлестнули распавшуюся рать. Иван Можайский и Василий Боровский «в мале дружине» бросились наутек. Остальных окружили. Василий II рубился доблестно, ему прострелили руку, сабельный удар отсек несколько пальцев. Навалившиеся татары лупили его по шлему, по плечам. Оглушенный, он попал в плен вместе с Михаилом Верейским и несколькими боярами.

Царевичи бурно радовались. Такой добычи они никак не чаяли! Сам великий князь! Чтобы сообщить об этом в Москву, сняли с Василия нательные кресты, послали в доказательство семье. В столице от эдаких доказательств началась паника. Войско погибло, государь в плену! О том, что татар после сражения осталось меньше 3 тыс., никто не знал. Ждали – вот-вот налетит орда. Крестьяне и посадские сбегались в Кремль. А к одному бедствию добавилось другое. В Кремле, переполненном людьми, начался пожар. Заполыхали деревянные строения, трескались даже каменные стены. Погибающий народ силился выбраться из крепости, давился в воротах…

После этого покатился полный раздрай. Железная вдова Софья Витовтовна забрала невестку и внуков, укатила в Ростов. За ней подались бояре. Мать государя образовала правительство, начала из Ростова восстанавливать управление страной. А москвичи чинили выгоревшие ворота крепости, готовились обороняться от татар. И не только от татар. Неожиданно загромыхал оружием Борис Тверской. Налетел на новгородский Торжок, захватил его, разграбил имущество московских купцов и чиновников. Решил, раз не стало великого князя, то можно не церемониться. А новгородцам показывал, чтобы выбирали его на княжение, на Москву им надеяться нечего.

К счастью, Мамутек и Якуб даже не помышляли соваться к Москве. Они и Суздаль-то атаковать не стали. Еще возьмешь или не возьмешь, сколько воинов потеряешь. За драгоценного пленника можно было выручить куда больше, чем сулил самый удачный грабеж. Боялись, как бы не помер, не удрал, не отбили. Поскорее повезли к отцу. А хану уже надоело околачиваться с Нижнем Новгороде, он пришел к выводу, что закрепляться здесь не имеет смысла – город сгорел, вся местность разорена, жители погибли или разбежались. Но у него в руках был великий князь! Открывалась перепектива получить солидные деньги, собрать силы, еще разок схватиться за власть в Орде.

Улу-Мухаммед перебрался в крепость Курмыш, где и завел переговоры с Василием. Назначил цену за освобождение – платить дань ему, а не в Сарай, и добавить крупный выкуп. Положение великого князя было безвыходным, и тем не менее, он не согласился. Указывал, что суммы, названные ханом, непосильны для Руси. А Сеид-Ахмед расценит подчинение сопернику как измену, начнет войну. Неуступчивость пленника рассердила Улу-Мухаммеда. Он был прекрасно осведомлен о взаимоотношениях Василия с его родственниками – если упорствует один, трудно ли было найти другого? Хан отправил мурзу Бигича к Шемяке.

Угличский князь принял посла, будто ангела с неба. Свершилось! Двоюродный брат был в неволе, а ему преподносили на блюдечке великое княжение! За такой подарок Шемяка готов был на что угодно, принять подданство Улу-Мухаммеду, выступить союзником против его врагов, на любой размер дани. Выражал лишь одно скромное пожелание: чтобы Василий никогда не вернулся на родину. В общем, столковались, обратно с Бигичем поехал Шемякин дьяк Федор Дубенский.

Но и правительство Софьи Витовтовны не дремало. В Угличе у нее были свои люди, сразу доложили, что там происходит. Софья экстренно погнала в Курмыш лучших дипломатов. Они принялись обхаживать хана, а великому князю шепнули – Шемяка согласился, надо срочно идти на уступки, пока послы не вернулись. Василий II осознал, что ему грозит, резко изменил позицию. Предусмотрели и крайний случай, герой обороны Нижнего Новгорода Юшка Драница готовил побег государя. Но этого не понадобилось. Улу-Мухаммед был доволен, что великий князь одумался, быстро сторговались. Русь обязалась дать выкуп 5 тыс. руб. и выплачивать ежегодную дань, «со 100 голов 2 рубля».