Начало России

Совсем некстати испортились и отношения Ивана Васильевича с митрополитом Геронтием. Он был человеком весьма консервативным, считал старые порядки единственно верными. Зачем что-то менять, если так повелось от отцов и дедов? Претензии удельных князей митрополит полагал справедливыми, защищал их. А конфискация земель новгородского архиепископа и монастырей глубоко возмутила его. Он не принимал во внимание, что церковь в погибшей республике занимала особое положение. Геронтий рассуждал со своей колокольни. Чья собственность? Церковная. Значит, трогать ее в любом случае непозволительно. В действиях государя он увидел чуть ли не святотатство. В этих конфликтах опорой Ивана Васильевича стал Ростовский архиепископ Вассиан Рыло. Он был грамотным богословом, отлично знал церковное право и помогал осаживать митрополита.

В августе 1479 г. в праздник Успения Божьей Матери государь назначил торжества для москвичей и всех русских людей. В Кремле освящался главный храм, новый Успенский собор. Аристотель Фиораванти сумел решить весьма трудную задачу – соединил лучшие достижения итальянской архитектуры с православной традицией, построил храм, какого еще не бывало в нашей стране, и тем не менее, русский. Но удельные братья Андрей Угличский и Борис Волоцкий демонстративно не приехали на церемонию. А митрополит омрачил праздник неожиданным скандалом. Он принялся спорить с великим князем и Вассианом Рыло, в какую сторону вести крестный ход. В принципе, церковные обряды в разных русских городах имели некоторые отличия. Практиковались оба направления движения крестного хода, «по солнцу» и «против солнца». Геронтий ссылался на греков и настаивал – «против солнца». Иван Васильевич и епископ указывали, что в Москве раньше было принято «по солнцу».

Но нетрудно было догадаться, что разногласия об обрядах служили лишь предлогом. Геронтий пытался подобным способом утвердить: государь обязан слушаться его. Придравшись к требованию вести крестный ход «по солнцу», он объявил своеобразную забастовку, отказывался освящать новые церкви в столице. А их строилось немало. Глядя на великолепный кремлевский собор, принялись возводить храмы купцы, ремесленные слободы. Работы завершались, а храмы оставались мертвыми, служить в них было нельзя. В их числе оказалась каменная церковь Св. Иоанна Златоуста, построенная великим князем – этот святой являлся его небесным покровителем. Москвичи начали волноваться: старые-то церкви разобрали, а новые стояли закрытые!

Подлил масла в огонь игумен Кирилло-Белозерского монастыря Нифонт. Он по-своему оценил раздрай между митрополитом и Вассианом Рыло, а может, и Геронтий подсказал, как себя вести. Игумен объявил, что монастырь не будет подчиняться Ростовскому архиепископу. Настоятеля горячо поддержал князь Михаил Верейский и Белозерский. Богатая обитель располагалась в его уделе и по феодальным законам принадлежала князю. Михаил тоже подал голос – архиепископу нечего соваться в дела и доходы его княжества. А Геронтий официально принял сторону князя и игумена. Но государь почувствовал, свары зашли слишком далеко. Поведение митрополита вышло за рамки духовных споров.

Иван Васильевич не намерен был позволять ему сеять смуту в народе и подрывать авторитет власти. Прецедент разбирательств вокруг монастырей уже имелся – ведь и Троице-Сергиеву обитель в свое время изъяли у удельных хозяев, превратили в достояние всей страны. Аналогичное решение Иван III принял относительно Кириллово-Белозерского монастыря. А Геронтию откровенно пригрозил – если он будет нагнетать страсти, великий князь созовет собор и низложит его. Митрополит понял, что зарвался, пошел на попятную. Передал спорный монастырь в ведение Ростовской епархии. С освящением храмов еще поупрямился, потянул, но все-таки начал освящать.

Петлю вокруг Руси, которую затягивали внешние враги, постарались разорвать дипломаты. В Казани умер хан Ибрагим, а у наследника Али-хана нашлось немало противников. Своим знаменем они сделали другого сына Ибрагима, десятилетнего Мухаммед-Эмина. Русское правительство установило с ними связи, обещало помочь. Казанская оппозиция принялась готовить переворот. Но у нее ничего не получилось, большинство татар выступило за Али-хана. Заговорщиков раздавили, арестовывали, казнили. Уцелевшие со своим царевичем подались на Русь. Иван Васильевич обласкал Мухаммед-Эмина, устроил жить при собственном дворе. А Алихану и его присным теперь надо было крепко подумать – стоит ли ссориться с Москвой? Она в любой момент может устроить смуту в их ханстве.