Начало России

А в 1482 г. скончался третий брат государя, Андрей Меньшой Вологодский. Он был тихим, богобоязненным, никогда не бунтовал. Но его княжество стало ярким примером, к чему ведет удельная раздробленность. Оно совершенно разорилось, даже не могло платить подати в казну. Иван Васильевич сам вносил их за Андрея. Брат остался должен ему колоссальную сумму в 30 тыс. руб. и еще 1,5 тысячи частным лицам, в основном – итальянским ростовщикам. Все драгоценности были заложены-перезаложены, статьи дохода отданы на откуп кредиторам. Князю и жениться-то было не на что, умер бездетным. Княжество завещал «господину брату старейшему». Кому же завещать, если столько должен? С братьями государь, конечно, не делился. Протестовать они не посмели.

В том же году ушел из жизни великий князь Василий Рязанский. Его сыну Ивану исполнилось 15 лет, наставницей при нем осталась мать, сестра Ивана Васильевича. И для нее, и для юного князя было крайне важно, чтобы Москва по-прежнему держала их под покровительством и под защитой своих войск. Иван III предложил дальнейшее сближение. Составили новое «докончанье». Иван Рязанский сохранял титул великого князя, собственное правительство, законы, подати. Но отказывался от самостоятельности в международных делах. Обязался вести переговоры с другими государствами и заключать с ними соглашения только через московского государя. Таким образом, Рязань фактически отказывалась от независимости, признавала себя частью Русской державы. Но разве это было плохо? Рязанщина в кои веки отдохнула от татарских набегов, чувствовала себя за Иваном III, как за каменной стеной.

Победа над Ахматом подняла престиж нашей страны за рубежом. Уже никто не смел сказать, что русские – рабы ордынцев. Слава о могуществе и богатстве Москвы распространялась все шире. Наезжало все больше иностранных купцов, вслед за Аристотелем Фиораванти потянулись оружейники, архитекторы, ювелиры, художники. Узнали, как хорошо можно подзаработать на Руси. Хотя попадались и гости не совсем приятного свойства. Из Рима прикатил брат великой княгини Андрей Палеолог. Понадеялся, что Ивану III можно за неплохую цену продать титул византийского императора, а сестренка поможет занять тепленькое местечко при дворе. Но пустой титул не заинтересовал государя, а проходимец ему был без надобности.

Софья Фоминична знала повадки Андрея еще лучше, чем муж. На Руси он мог разве что испортить репутацию сестры и тянуть из нее деньги. Выпрашивать для него назначения не стала, уклонилась. Единственное, в чем согласилась помочь, пристроить его дочку Марию, сосватала девушку за сына удельного князя Михаила Верейского и Белозерского. Даже это чуть не сорвалось. У нищей Марии не было никакого приданого. А верейские князья тоже были нищими. За долги по государственным податям отец жениха даже начал расставаться с владениями – уступил Ивану III наследственные права на Белоозеро. Вопрос о приданом был для верейских князей важнейшим. Чтобы выручить племянницу, великая княгиня дала ей кое-что из драгоценностей, подаренных мужем. Но и брат не унимался, приставал к Софье. Пришлось и ему дарить драгоценности, только бы отвязался. Наконец, вмешались бояре, подсказали Андрею: погостил – пора и честь знать. Авантюрист оскорбился и поехал торговать титулом к французам.

Но возникшей из хаоса великой державой заинтересовалась и публика иного рода – угнездившиеся по Европе темные секты. Иудей Феодор, подменивший перевод Псалтири, был лишь первой ласточкой. Каббалистам было не занимать ума. Уж они-то осознавали: после гибели Византии центр Православия перемещается на Русь. По-своему оценивали процессы объединения страны, централизации. Прикидывали: достаточно прибрать под влияние правящую верхушку, и она поведет в нужную сторону весь народ. Православию придет конец. Русь станет оплотом еретиков, они получат в свое распоряжение силы и ресурсы огромного государства.

Методы у сектантов были давно отработаны. Сперва следовало втянуть в свои сети высокопоставленных покровителей, это позволяло чувствовать себя более уверенно. Одной из таких фигур стал глава дипломатического ведомства дьяк Федор Курицын. Он неоднократно бывал за границей, увлекался западничеством. По роду деятельности поддерживал связи с зарубежными агентами. Кто именно и как обработал дьяка, мы не знаем. Но результат известен, Курицына соблазнили. В ересь вовлекли еще нескольких важных вельмож, в том числе боярина Ивана Патрикеева. Это было знатнейшее лицо, признанный военачальник, а по материнской линии – двоюродный брат Ивана III. Патрикеевы были и богатейшим из боярских родов, насобирали обширнейшие вотчины [41, 69].