Начало Руси

Естественный, исторический ход событий приводит нас к следующему выводу относительно болгар. Ловкая политика Юстиниана I, породившая взаимные раздоры и междоусобия князей, и наступившее затем аварское иго задержали на некоторое время их переселение за Дунай. Но в первой половине VII века в среде болгар, живших около Дуная, по-видимому, совершился поворот к объединению под одним княжеским родом. Обыкновенно такое объединение возникает под давлением иноплеменников, а болгар в то время, кроме авар, теснили надвигавшиеся из азовских степей новые кочевники-завоеватели в лице угров. Является сильный князь Куврат, которому и удалось свергнуть аварское иго. Вслед за тем болгары возобновляют свое стремление за Дунай, и во второй половине VII века значительная их часть поселяется в Мизии и Фракии, где она находит некоторых своих соплеменников, успевших поселиться там ранее, а также некоторые другие славянские роды, очевидно слишком слабые, чтобы противостоять такому наплыву. Следовательно, это была только эпоха окончательного утверждения болгарского народа на южной стороне Дуная, после того как этот народ уже долго жил на его северной стороне и высылал от себя дружины в Мизию, Паннонию, Иллирик и даже за Адриатическое море. С удалением болгар на запад по смерти Куврата легенда связывает и подчинение приазовских их родичей хазарам. Но мы знаем, что болгары-утургуры, по известию Менандра, уже во второй половине VI века подпали в зависимость от турок, именуемых потом хазарами. В рассказе Феофана обратим особое внимание на то, что участок Батбая «до сего дня платит дань хазарам» (мы говорим участок Батбая, а не сам он, как свидетельствует буквальный смысл, приписывающий Батбаю, таким образом, полуторастолетний возраст). Отсюда ясно, что во время этого историка, то есть в первой половине IX века, еще существовали болгары в своей древней родине около Азовского моря и что они еще находились под хазарским игом. Это свидетельство для нас важно по отношению к азовско-кубанским болгарам, о которых будем говорить в другом месте (по поводу вопроса о Тмутараканской Руси).

Надеюсь, мы достаточно обнаружили недостаток критики со стороны европейской ученой историографии, повторяющей о расселении болгар сомнительные известия писателей позднейших, без согласования их с писателями более ранними. Теперь обратимся к другим сторонам помянутой теории, то есть к доказательствам этнографическим и филологическим.

Доказательства этнографические

IV. Неверное мнение о характере славян и превращении болгар. Соседство с уграми. Сила славянского движения

Откуда на Балканском полуострове явилось такое сплошное и многочисленное славянское население?

По некоторым признакам нет сомнения, что сармато-славянская стихия существовала там издревле рядом с кельтической и германской; но до так называемой эпохи Великого переселения народов эта стихия была довольно слаба. Все почти согласны в том, что сильный прилив славян из-за Дуная совершился в V веке; особенно он увеличился после падения гуннской державы и удаления остготов в Италию. Но каким образом совершилось это переселение славян за Дунай? Шафарик, постоянно проповедующий о необыкновенно мирном и кротком характере славянского племени, говорит следующее: «Славяне, ища новых жилищ, никогда не приходили в Мизию, и окрестные земли разом, с шумом и громом, напротив отдельными частями, тихо, и поселялись в них с позволения и ведома Греческого правительства. Такое мирное и продолжительное переселение земледельческого народа не могло обратить на себя внимания греческих историков, гонявшихся только за звуком оружия и количеством крови, пролитой на поле сражения, а потому и не находим ничего в их творениях об этом поселении» (Славянские древности. Т. II. Кн. I).