Начало Руси

Обращусь прямо к наиболее важным аргументам, которыми автор "Ответа" возражает на мою рецензию, и начну с главного, т. е. с известия Атталиоты об экспедиции против города Афира. Мой оппонент выводит из него тождество Варангов и Руси; мы же, наоборот, этого тождества совсем не видим. Атталиота не перечисляет отрядов, которые входили в состав экспедиции; мы только из самого рассказа узнаем, что в ней участвовали Русь и Варанги. И замечательно, что здесь, в XI веке, встречаются именно русские корабли (конечно, с русскими воинами), подобно тому, как они встречаются на византийской службе еще в X веке у Константина Багрянородного ("Об управлении империей"). По поводу означенного отрывка я поставлен в неприятное положение упрекнуть достоуважаемого противника в не совсем точной передаче и в неверном толковании подлинного известия Атталиоты. Отсылаю интересующихся делом к переводу этого известия и к его толкованию (Древ. и Нов. Рос. No 12, стр. 397-398).

В переводе я укажу на следующую неточность: "В одном и том же месте собралось сухопутное и морское войска; но воины сухопутного отряда, отправившись вперед к городку, уклонились с своего пути" и пр. Здесь, во-первых, неточно употреблено 2 раза слово сухопутный вместо буквального пеший, и из рассказа видно, что действительно тут речь идет о пехоте. Во-вторых, оппонент переводит так, как будто все воины сухопутного отряда уклонились с своего пути. Латинский перевод, приложенный к Боннскому изданию, вернее передает смысл подлинника, говоря о воинах, "которые были из отдела пехоты". Это относительно перевода: а в перифразе своем г. Васильевский предлагает толкования, еще более не согласные с подлинником. По смыслу последнего выходит так: между тем как часть пехоты пустилась преследовать неприятелей, которые находились в поле, и потеряла на это время, Варанги (также входившие в состав пехоты), верные знаку, поданному с русских кораблей (подступивших к городу с моря), ранним утром начали штурмовать город и ворвались в него. Тогда приверженцы Вриенния, будучи конниками, ускакали из города. После того подъехали главные вожди экспедиции, Урсель и Алексей Комнен, которые, видя бегство противников, хотели их преследовать, конечно, имея при себе конный отряд; но не нашли повиновения у собственных воинов. Между тем некоторые неприятели, оставшиеся в крепости, частию пали от русских, частию взяты в плен как ими, так и конницею (прибывшею с вождями). Следовательно, только Варанги и Русь действовали согласно с заранее составленным планом: ранним утром первые штурмовали город с сухого пути, а вторая приступила с морской стороны. Если не удалось окружить неприятелей и захватить их "как бы в сети", то виною тому была другая часть пехоты, которая отклонилась от этого плана. В своем толковании г. Васильевский вместе с нею заставляет самих предводителей, Урселя и Алексея, гоняться за неприятелями, расположенными в поле, и делает таким образом их самих виновниками неполного успеха. Между тем из подлинника выходит наоборот, что эти предводители с своею конницею явились на место действия уже после того, как упомянутая пехота отклонилась от своего назначения, а Варанги вломились в город. Из подлинного известия Атталиоты совсем нельзя заключить, что экспедиция разделялась на два отряда: "один русский - пеший на кораблях, другой греческий конный - сухим путем". Там мы видим более разнообразия, а именно: 1) русский морской отряд; 2) пехота Варангов; 3) пехота, уклонившаяся с пути и 4) конница, прибывшая с предводителями. Какой народности были два последние отряда, подлинник не говорит. А Скилица-Кедрен, упоминающий об этой экспедиции еще в более сокращенном виде, говорит только о русских кораблях и сухопутном войске без всяких дальнейших указаний.