Начало Руси

В докиевский и послескифский периоды имеются только две культуры, с которыми можно связывать строительную деятельность такого масштаба: Зарубинецкая и Черняховская. Яркая Черняховская культура, несомненно располагавшая значительным экономическим и производственно-техническим арсеналом, может рассматриваться в числе первых претендентов на роль создателя нескольких поясов оборонительных сооружений. Именно к ее эпохе относится сооружение валов в Румынии и Молдавии, причем они, как отмечалось, использовались дважды, т. е. один раз, видимо, приднестровскими черняховцами. Но Среднее Поднепровье в это время не было этноразделяющей областью. Здесь сложился локальный вариант той же Черняховской культуры, которая достигает Причерноморья.

Не очень точный, но возможный в данном случае метод исключения приводит к зарубинецкой культуре, к которой ведут и предварительные археологические оценки. Именно территория зарубинецкой культуры соответствует линиям оборонительных валов. Ясен и противник, от которого хотели таким образом отгородиться. В III в. до н. э. сарматы разгромили скифов и нанесли тяжелейшие удары по Среднему Поднепровью [442]. Однако некоторое время спустя здесь появляется культура зарубинецкого облика и район снова довольно плотно заселяется. Даже у границ с коварной степью зарубинцы покидают укрепленные городища и спускаются на более удобные для жилья приречные долины. Это было возможно только в том случае, если безопасность гарантировалась. Внутри культуры, очевидно, это обеспечивалось государственного плана институтами, от внешних врагов защищали валы.

Зарубинецкая культура оказалась отгороженной от южных соседей не только в прямом, но и в переносном смысле. Начало культуры более яркое, чем ее продолжение. Вначале на поселениях встречается большое количество кельтских и причерноморских вещей (из греческих колоний, в частности, поступали амфоры, видимо, с вином). Разрыв связей с югом и юго-западом из-за сарматского вторжения с востока и римского наступления с запада не мог не сказаться на функционировании хозяйственного организма. Оттесняемая из южных пределов плодородной лесостепи, а также от богатых ископаемыми предгорий Карпат и от южных культурных центров, зарубинецкое объединение подвергалось постепенной варваризации. Этот процесс продолжался и после гибели самой культуры и оттеснения самой культуры на восток и северо-восток [443].

В пользу славянства зарубинецкой культуры говорят теперь уже довольно многочисленные данные, поскольку найдены памятники второй четверти I тыс. н. э., которые являются как бы переходными от зарубинецких к бесспорно славянским [444]. Расселяясь по балтским территориям, зарубинцы-славяне прерывали тысячелетнее однообразие развития этих областей. Но и сами они во многих районах попадали под влияние балтов, в известной мере утрачивая ранее достигнутый уровень. Новые территории требовали иного способа хозяйствования, и нужно было значительное время для достижения прежнего уровня. К тому же на новых территориях славяне вряд ли были господствующей силой. Уходя со старых территорий сравнительно небольшими группами, они должны были приспосабливаться к форме организации местных племен и в итоге утрачивали преимущество широких межплеменных объединений и вообще устойчивой системы обмена производственным опытом.

Гибель зарубинецкой культуры привела к постепенному освоению славянами верховьев Днепра и бассейна Десны. В свое время скифы продвинулись далеко на север по Левобережью Днепра, в то время как на Правобережье этническая граница мало менялась. Теперь славяне, отступая с Правобережья в северном и северо-восточном направлении, возвращаются на юг днепровским Левобережьем. В бассейне Десны и Сейма они оказались действительными «северянами».

Зарубинецкая культура просуществовала не так долго, чтобы могли нивелироваться племенные различия, в частности разных волн славянского населения, приходившего с запада и юго-запада. Этим может объясняться отмечаемое специалистами возрождение элементов милоградской культуры. Какая-то их часть давно проникла на днепровское Левобережье южнее ареала зарубинцев. Вызывает интерес, в частности, особая культура района впадающей в Днепр реки Ворсклы. Здесь возник как бы остров доскифского населения, окруженный пришельцами с юга. В литературе отмечалось, что эти поселения генетически связаны с чернолесской культурой [445]. Здесь находилось самое крупное в Восточной Европе Вельское городище, размеры которого превышают 4000 гектаров [446]. Весьма вероятным представляется отождествление этого городища с городом гелонов Геродота [447]. Язык населения чернолесской культуры неизвестен. Но соображения А.И. Тереножкина о его славянской природе не лишены основания [448]. В пользу этого говорит и способ погребения, перекликающийся с погребениями лужицкой культуры и восточногальштатской области, и полоска славянских гидронимов, проникающая с Правобережья на Ворсклу [449].