Читаем Начало Руси полностью

В V–VI вв. на больших пространствах от Прута до Дона, несомненно, появляется новое население. В отдельных районах происходит полная его смена: заселяются территории, покинутые в конце IV столетия. Полная смена населения по антропологическим данным прослеживается в междуречье Прута и Днестра, причем позднейшее славянское население отличается от предшествующего Черняховского и по своему внешнему облику [578]. Именно бесспорный факт смены населения на значительной части прежней Черняховской территории служит обычно основанием для ограничения славянских древностей временем начиная с VI в. Это с особенной четкостью отразилось в работах И.И. Ляпушкина и, может быть, в еще большей степени в публикациях М.И. Артамонова. Но даже и П.Н. Третьяков, уверенно признававший славянской зарубинецкую культуру, отказался признать какие-либо славянские элементы в культуре черняховцев. Он, в частности, решительно возразил против тезиса о «варваризации» провинциальных культур в эпоху великого переселения народов, с которым в свое время выступил В.П. Петров [579]. По мнению П.Н. Третьякова, «культуру населения Среднего Поднепровья третьей четверти I тыс. н. э. ни в коей мере нельзя рассматривать как результат «варваризации» Черняховской культуры. Если бы такое явление действительно имело место, в новой культуре в той или иной форме неизбежно сказывались бы пережитки прошлого. Культура VI–VII вв. в Среднем Поднепровье не имела никаких Черняховских пережитков». Автор полагает, что «все ее слагаемые — расположение и облик селений, такой важный элемент культуры, как жилище, характер и формы керамики, погребальная обрядность — это отнюдь не результат «варваризации» Черняховской культуры, а совершенно чуждые ей особенности. В отличие от Черняховской культуры новой культуре была свойственна значительная самобытность, свидетельствующая о том, что она сложилась далеко за пределами римского мира, вне контактов с ним. В Среднее Поднепровье эта культура несомненно была привнесена извне. Сюда пришли новые племена» [580].

Концепция П.Н. Третьякова в целом сводится к мысли о «возвращении» зарубинцев: оттесненные в свое время черняховцами на север, они возвращаются в Среднее Поднепровье после падения Черняховской культуры. У автора безусловно имеются определенные основания для выдвижения и обоснования такой схемы. Но его концепция встречает и мотивированные возражения: среднеднепровская культура имеет ряд особенностей, отличающих ее от современных ей верхнеднепровских [581].

В послечерняховское время на территории от Днестра до Дона складывается ряд локальных культур, более или менее значительно отличающихся друг от друга. Выделяют, в частности: Среднее Поднепровье, бассейн Южного Буга, Восточную Волынь, Западную Волынь и Верхнее Поднестровье, Левобережье Днепра [582]. Принципиальное значение имеет прежде всего сопоставление культур типа Корчак и той, что в литературе иногда связывается с «древностями антов».

Русские летописцы XI в., рисуя картину расселения славянских племен в IX–X вв., называют в Среднем Поднепровье полян, северян и уличей, а западнее их древлян, волынян (или бужан, или дулебов) и в некоторых записях хорватов. Поднестровье в IX–X вв. занимали тиверцы, куда позднее переместились и уличи. В настоящее время многие археологи отмечают консервативность, или устойчивость традиции на протяжении VI–IX вв., в результате чего представляется возможным использование ретроспективного метода в этих хронологических пределах. Далее, однако, наблюдается перерыв в традиции, который пока убедительного истолкования не получил.

Одной из заметных культур Правобережной Украины является круг древностей типа Корчак, относящихся к VI–VII вв. Основная зона древностей совпадает с территорией древлян. Она располагается на запад от Днепра (ниже устья Припяти), на юг от Припяти до верховьев Тетерева и Днестра. На западе памятники типа Корчак смыкались с областями распространения памятников пражского типа в Польше и Чехословакии. Как отметила И.П. Русанова, «памятники типа Корчак близки древностям пражского типа, известным на землях западных славян… и могут быть объединены с ними в одну археологическую культуру» [583]. Позднее на базе этой культуры развивается культура типа Луки Райковецкой (VIII–IX вв.), с которой на Левобережье Днепра сближаются памятники роменско-боршевской культуры.

Картина своеобразной экспансии племен — носителей культуры типа Корчак — подтверждается и антропологическими данными. Антропологический облик носителей непосредственно этой культуры не может быть выявлен, поскольку у славян устойчиво сохранялось трупосожжение. Но ретроспективный метод и в данном случае может быть достаточно надежным. Как только переход славян к трупоположению дал антропологам необходимый материал, они зафиксировали на территории Украины преобладание древлянского типа, причем и современное население Украины в основном может возводиться к древлянам, как численно преобладающему населению [584].

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
10 мифов о России
10 мифов о России

Сто лет назад была на белом свете такая страна, Российская империя. Страна, о которой мы знаем очень мало, а то, что знаем, — по большей части неверно. Долгие годы подлинная история России намеренно искажалась и очернялась. Нам рассказывали мифы о «страшном третьем отделении» и «огромной неповоротливой бюрократии», о «забитом русском мужике», который каким-то образом умудрялся «кормить Европу», не отрываясь от «беспробудного русского пьянства», о «вековом русском рабстве», «русском воровстве» и «русской лени», о страшной «тюрьме народов», в которой если и было что-то хорошее, то исключительно «вопреки»...Лучшее оружие против мифов — правда. И в этой книге читатель найдет правду о великой стране своих предков — Российской империи.

Александр Азизович Музафаров

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное