Начало Руси

Чтобы не утомлять внимание читателей, ограничимся примером этих 12 имен из числа тех, которые Шафарик объяснил "незаключающими в себе ничего славянскаго". В числе остальных, им упомянутых, есть такие, которые принадлежат не Дунайским, а Камским Болгарам (Альм, Агмед и пр.), и, следовательно, совсем не идут к данному вопросу. Иные имена, по их искажению или просто по трудности найти их смысл, едва ли могут быть объяснены из какоголибо языка (вроде Ицбокля, Ехаций и т.п.). Наконец некоторые имена могут быть действительно чужие, что весьма естественно и нисколько не нарушало принадлежности Болгарского племени к Славянскому корню. Тут имели влияние бывшее господство Авар, соседство Угров и Валахов, родственные связи княжеских фамилий того и другого народа, кроме того, в числе бояр и дружины, как и у нас на Руси, были по всей вероятности люди действительно угротюркского или другого какого происхождения. Наконец Иорнанд прямо говорит: "Всем известно, что многая (чужия) имена усвоиваются народом чрез употребление; так Римляне часто заимствовали у Греков, Сарматы (Западные Славяне) у Германцев, Готы у Гуннов" (гл. IX. Он, очевидно, смешивает вместе имена действительно заимствованные с именами общими по родству корней). Точно так же имена славянские встречаются у Авар и Угров (Баян, Лебедий, Вологуд и др.).

В своих статьях о норманизме мы уже замечали, что напрасно было бы между древними именами у разных славянских народов искать непременно таких, которые оканчиваются на слав. Последняя приставка начинает входить в моду только с IX века. Многие древние имена у всех почти славянских народов не поддаются славянскому словопроизводству (Чех, Бех, Гериман, Мун, Бальде, Гатальд, Мик, Крок и пр.). А туранский оттенок особенно сильным должен был явиться у восточных Славян, т. е. Русских и Болгар. (Относительно русских имен см. выше статью "Еще о норманизме".) Впрочем Древне-болгарская история не чужда и таких имен, которые носили общеславянский оттенок, каковы имена на мир: Драгомир в VIII веке, Добромир в X; в числе предшественников Богориса имеем Владимира, а в числе его преемников Властимира. По рассказу о св. Баяне, или Нравоте, этот последний был дядей Владимира; другой его дядя назывался Маломир, а отец Zvynitzes, следовательно вроде Звонимира или Звенислава. В упомянутой росписи Болгарских князей, кроме тех имен, которые мы уже приводили, с славянским оттенком встречаются: Гостун (напоминающий нашего легендарного Гостомысла и князя Бодричей исторического Гостомысла IX века), Безмер и Севар (последнее, вероятно, одного корня с именем славянина Сваруны у Агафия, а этот Сваруна то же, что русский Сварно или Шварно), Ирник (с обычным у Славян уменьшительным окончанием). Роспись говорит, что Ирник жил 108 лет; чем он напоминает Остготского Ерманарика, который когдато господствовал над народами Южной России, и, по словам Иорнанда, умер на сто девятом году своей жизни.

Кстати, о Готах. Для тех, которые любят выводить имена древнерусские и древнеболгарские из чуждых языков, я предлагаю ряд готских имен из книги Иорнанда: Гальмал, Унильт, Аталь (чуть ли не Атель, т. е. Атила), Ансила, Мекка, Книва, Респа, Ведуко и пр. Пусть означенные любители потрудятся объяснить мне эти имена из немецкого языка или найти такие же имена у других германских народов. Если же они не в состоянии сделать ни того, ни другого, то по их логике придется объявить Готский народ не принадлежащим к Немецкой группе5.

К числу болгарских княжеских имен можем отнести и те, которые встречались нам в истории ГунновКутургуров и Утургуров, каковы Синнио, Заберган и Сандил. Первое напоминает уменьшительную форму Синко в Игоревом договоре. Заберган или его вариант Заберга может быть сближен по корню с Beurgus, аланским князем V века, о котором упоминает Иорнанд. Относительно имени Сандил и его варианта Сандилх, если возьмем в расчет древнее носовое произношение (СЖдил), то получим чисто славянское имя Судило или Судилко (и сложное Судислав).

Если обратим внимание на тех Болгар, которые встречаются в дружинах Велизария и обозначены у Прокопия под общими названиями Гуннов и Массагетов, то и здесь также можно усмотреть славянскую стихию. Вопервых, несколько раз упоминается один из предводителей конницы Айган или Айга, родом Массагет. А у Менандра имеем Анагая или Анангая, предводителя Утургуров на берегах Меотиды (повидимому, одного из преемников Сандила); вероятно, это имя есть вариант Прокопиева Айгана, хотя лицо не одно и то же6. Далее в "Готской войне" Прокопия между начальниками конных дружин встречаются Массагеты Дзантер, Хорсоман и Эшман, имена чисто арийские, а не тюркофинские. Дзантер напоминает известного скифского царя Дантура или Идантура. Эшман, вероятно, имя тожественное с болгарскими Сисманами или Шишманами. Хорсоман, с его вариантом Хорсомант, очевидно, произошло от славянского божества Хорса. (А мант соответствует окончанию немецких имен на мунд, литовских на мунт, славянских на мут и мид.)